— Тебе шуточки, а я зашиваюсь.
— Пошли в столовку, поедим, может, какая мысль придет умная на сытый желудок?
— Не, я домой. Отец сегодня дома, просил не задерживаться.
— Везёт, а мне можно не спешить, мама после восьми приезжает, только по телефону воспитывает.
Москва, апрель 1566 г.
Десятилетний мальчишка, Федька Петров, будущий великий зодчий, едет с отцом, Савелием Петровым, тверским мастером, в Москву строить Опричный двор[1]. На Руси тревожно. С запада норовит оторвать себе кусок — Смоленщину — Польско-литовское княжество. На юге — татары, память о которых еще слишком свежа. Тяжко. Непосильную эту ношу помогают нести труд да молитва. Строительство на Руси всегда начиналось с храма, причем строили всем миром. Поэтому деревня, где был храм, именовалась селом. Село — сила. Русь всегда крепка была своими селами. Село давало хлеб, село давало воинов — защитников.
Эти времена оставили в нашей памяти много святых молитвенников за Русь. Один из них — наш смоленский — Герасим Болдинский, русский святой, подвижник, основавший на Смоленщине Болдинский монастырь. Существуют неоспоримые сведения, что Федька Петров, а впоследствии — Федор Конь родился на Смоленщине, более того, он связан с Болдинским монастырем крепкими узами веры и любви к родной смоленской земле.
— Федька! Москва-матушка! Что зазевался? Приехали почти! — Савелий потрепал сына по непослушным густым вихрам, торчавшим из-под шапки. А Федька, закусив губу, восторженно смотрел на голубое московское небо. Весна как хорошая хозяйка, готовила город к Светлому празднику [2] — раскрашивала прозрачной синевой небо, золотила ласковым солнцем купола храмов, а потом, как юница[3] голубоглазая, засматривалась на свое отражение в тронувшейся ледоходом Москва — реке.
Отец неторопливо правил лошадкой. Задумчивое лицо его светилось тихой радостью. Предстояла работа, а отец любил ее заветно. Владел топором мастерски, возводил хоромы — залюбуешься, украшал резьбой — птицами да цветами. У Федьки первой игрушкой тоже был маленький топорик, сделанный отцом своему первенцу. Сколько себя помнил Федятка — всегда рядом отец. Видел, как дома из-под отцовского топора росли, как грибы в лесу. Больше всего, конечно, любил, когда строили церкви да колокольни — круглые купола, золотистые стены. Словно свечки, светили храмы, возведенные отцом.
— Святое дело, сынок, храм построить. А самое главное — храм в своей душе!
— Это как, тятя?
— Любовь растить надо, как цветок.
