— А далей?
А весной 1573 года артель Фёдора ставила двор немчуре, опричнику Штадену. И было ему 17 лет. Тятя уже тогда — видный, красивый. Рост, стать, сила! А уж строил. С душой! Дом поставил — загляденье. Резьба, наличники.
— Эка удивил! Федька с детства такой. Помню, заглядится на дерево ли, на цветок и скажет — вот Божья красота, нам, человекам, такого никогда не смастерить.
— Только, что русскому красота — немцу чужое. Мало, что не понравилось. Еще и ткнул тятю палкой в грудь.
— Это он, конечно, зря сделал, не подумал, — Андрей погладил бороду, поднял братину с квасом.
— Зря, конечно, — Мартын погладил растущую бороденку, расправил плечи, чокнулся своей братиной с Андреем.
— Да. Зная Федьку, думаю, не стерпел.
— Не стерпел. И стукнул-то, главное, совсем легонько, вот что обидно.
— Понятно, что легонько.
— Чуть жизни не лишил немца. Да и немца там того, с кукиш. В чем душонка его немецкая держалась, а туда же…
— И, что же Федьке за это?
— Ясное дело, худо бы было, кабы не добрые люди. Давний друг тяти Федькиного, Иван Фрязин дал ему рекомендательное письмо и переправил в Германию, пришлось бежать за границу. Слава Богу, у него письмо было рекомендательное от Иоганна Клеро. Тот Иоганн еще батюшку его Савелия Петрова знавал и почитал за мастерство. Вот и спас Федьку…
— На чужбине, поди, не сладко пришлось?
— Да какая уж сладость. Сначала в Германии, потом во Фрязии. Работал день и ночь до седьмого пота, постигал мастерство каменного дела.
— Как он там? В латынскую ересь не впал? — переспросил Андрей.
— Нет, тосковал по Руси, хоть искушений было не мало.
— Эх, девки я слышал, во Фрязии красивые!
— Да не! — Мартын покосился на Нюшу с миской, плывущую к столу, — Чернявые больно да худосочные. Наши краше!
— А ты откель ведаешь?
— Тятя говорил. Он ведь мамку в Москве нашёл. Там и я появился.
— Сам-то женку не нашёл еще?
— Так ищу! — Мартын покосился на Нюшу. — У вас, дядька Андрей, какая невеста подросла!
— Нюша? Да какая она невеста! Малая еще, да и язык, как бритва. Без бороды останешься.
Нюша прикрылась рукавом от смеющихся мужиков, а потом поставила на столь миску с грибами и редькой.
— Кушайте, а то квас в голову ударил. У тебя, тятя, шишка во лбу.
— Где? — Андрей схватился за лоб, а Мартын от смеха чуть не свалился под лавку.
— Во, видишь, Мартын? Разве то девка? Холера с глазами. Коза рогатая!
— Ой, девка, дядька Андрей, все девкам девка. Точно посватаюсь!
— А что? И сватайся. С Федькой породниться всегда рад. Присылай сватов! Только из Болдино никуда. Не отпущу. У меня, акромя дочки, нет никого.
