— Ты замерзла, — тише добавил Жиральд, сопротивляясь всеми силами жажде коснуться мокрых упавших прядей на лоб Лике или прижать дрожащую девушку, оберегая от всех несчастий. — Я подвезу тебя до дому.
— Жиральд, ты, правда, уверен, что я поеду с тобой? — выплюнула Анжелика. — Жиральд Ларош, у нас разные пути, и то, что вы намереваетесь оперировать моего отца, ничего не меняет. Это ваш врачебный долг или попытка исправить старую оплошность, меня не интересует. Упаси Боже, если мой отец… Ты и представить не сможешь, на что я буду способна.
— А ты продолжаешь видеть во мне убийцу? — то ли утверждал, то ли спрашивал Жиральд. — Когда я надеваю белый халат, для меня перестают иметь значение личные неприязни и обиды. У меня нет прав лишать человека жизни, кто бы он был. Соответствуй я твоим мыслям, то вряд ли бы Александер Девуа до сих пор ходил по земле.
— Ты спас моего мужа, — горько подтвердила Анжелика, и до того как запрыгнуть в затормозившее возле них заказанное кем-то такси, напоследок бросила: — Я никогда не забуду, как подло ты поступил, отказавшись оперировать мою кузину. И ты смеешь рассуждать о честном исполнении врачебных обязательств? Моника едва не погибла, потому что твоя ненависть перешла границы, и ты воспользовался своим положением. Доктора не бывают такими.
Как колодец, откуда перекачали всю воду, так и ее сердце, наполненное когда-то любовью, иссохло, не в состоянии более тянуться к тому, кому стремилось раньше. Или нет?
Он же разучил ее любить, бросив на произвол судьбы, оставив внутри дыру, а привычная ненависть глубоко осела, разъедая изнутри. Как же больно! Никто не поймет, пока не один день не проведет в ее шкуре…
В своих несчастьях ей некого было винить, кроме него. Некого винить в том, что она никогда больше не сможет полюбить. Некого винить в том, что не хочет больше верить…
Назвав таксисту, старичку с седоволосой бородой, адрес дома, заплатив в два раза дороже положенной суммы, Анжелика прикрыла глаза, тщетно стараясь погасить вспыхнувшее пламя. Почему так трудно держаться подальше от него и ненавидеть? Почему настолько сложно ненавидеть?
Почему нет охоты его презирать после всего случившегося?..
Ночь тянулась бесконечно. Обессиленно опустившись в кресло, Анжелика почти бредила, пытаясь отогнать неприятные мысли, терзающие не только голову, но и душу. Лунный диск, что висит на тёмном полотне неба, тускло освещал бледное лицо, но в глазах девушки намного больше огней. Они горели пламенем возрождающегося, подобно Фениксу, страстному чувству, похороненному в потайном дальнем угле души.
