Жиральд — имя наваждение, имя преследователь, имя, наводящее на нее страх и желание. Разве могло быть иначе? Она, прекрасно зная, кто является знаменитым хирургом во Франции, чья фамилия стоит первая в списке, продолжала полагать, что хоть в этом случае ее подозрения будут беспочвенны.
Жиральд Ларош… Он согласился на операцию, почти наверняка, чтобы заработать баллы перед ней, ошибочно рассчитывая получить выгоду. Нет ничего хуже, чем ощущать себя зависимой от человека, достойного исключительно ненависти! Его планы направлены на разрушение стабильности, окружающей Лику. Он вновь вносит бурю, сметающую установленные дистанции. И именно он будет противостоять смерти, дабы спасти ее отца.
Анжелика давно осведомлена о профессионализме Жиральда, хотя раньше и не догадывалась, что когда-нибудь столкнется с ним, как с хирургом, вытаскивающим с того света одного из членов ее семьи.
Она много чего не предполагала, между тем неприятные неожиданности случаются чаще, чем что-либо.
— Вы меня слушаете? — недовольный возглас врача принудил Анжелику вернуться к диалогу, потеряв суть и смутно помня, что объяснял монотонной речью мужчина. Когда она о чем-то задумывалась, то переставала реагировать на реальность, особенно о Жиральде Лароше.
— Да, вы рассказывали мне об операции, — пробормотала девушка и почувствовала, как пальцы матери накрыли сложенные на столе ледяные руки дочери.
— Не совсем, ладно, мне кажется, что вам стоит отдохнуть, — посоветовал Эжен, подозрительно оглядывая резко побледневшее лицо собеседницы, контрастирующее с покрасневшими нижними веками глаз и немного посиневшими губами. — Вы продрогли! В лучшем случае, вы заработаете пневмонию, а в худшем… Езжайте домой!
— Лика, доктор прав, — подключилась до сей поры притихшая Катерина, заботливо протянув кашемировое пальто. — Одень, я все равно останусь здесь до завтрашнего утра, пока не сделают ему операцию.
— Утра? — непонимающе переспросила Анжелика, не став возражать, надела предложенное пальто, получая материнское тепло, греющее ее замерзшее тело. Чего таить, она прошла довольно далекое расстояние, прежде чем позвонить матери с телефона ближайшего кафе, вот почему намокла под проливным дождем, как курица. — Операция, получается, будет завтра утром?
— Лика, доктор же два раза упомянул о дате. Что с тобой? Завтра в девять утра… Ты чего, дочь?
— У меня, похоже, мигрень, — солгала она, не вынося подозрительности, с которой врач покосился на нее.
