— Да-да, — кивали старцы. — Были такие времена. Нам ли их не помнить?! — И глаза их туманились, а выцветшие губы растягивались в улыбке. Славные были времена, сытые и спокойные.
— Но потом у вождя родились сыновья-близнецы, и по древнему обычаю клан разделился. Все ли это помнят?
— Да-да, — кивали старцы и мрачнели. — Так было. Древний обычай не был нарушен.
— Именно тогда, с Раздела, начался закат славы и удачи, — напирал Гунайх. Соседи обнаглели, война следовала за войной, и ему, Гунайху, досталось жалкое наследие чужой глупости. Да-да, глупости! Но он не роптал, нет, он воин и сын воина. Но неудачам не было конца, соседи были сильнее, а кое-кто опять вспомнил древние обычаи и начал шептаться по углам о смене вождя.
Старцы, почуяв угрозу, принялись что-то бормотать, но Гунайх их не слушал.
"Испугались! — удовлетворенно думал он про себя, вглядываясь в ненавистные лица. — Это хорошо, что испугались, хорошо, что поняли наконец свою слабость здесь, на новой земле, где некому пожаловаться и не у кого искать защиты".
Как же люто он ненавидел их! Вечно брюзжат, и всегда у них наготове какой-нибудь древний обычай или достойное подражания деяние предков. Иногда Гунайху казалось, что, собравшись где-нибудь в укромном месте, они сами выдумывают и обычаи, и деяния предков. Но теперь все будет по-другому. Теперь он, Гунайх, один будет решать судьбу клана. И пусть кто-нибудь осмелится возразить!.. Но почему же так долго не возвращается Гауранга?
— Духи наших предков создали эту землю для клана взамен утерянной, — сказал Гунайх. — Они послали проводника — хромого Данда…
При звуках этого имени старцы оживились, думая, что гроза миновала. По древним обычаям, чужак не имел права жить внутри городища, и хижина Данда стояла в отдалении, но редким был день, когда там не толпились бы воины или старики, женщины и детвора, люди, пришедшие за лечебными травами, советом или просто так.
— Хромой привел нас сюда, — сказал один из старцев, которого Данда вылечил от болей в пояснице. — Он учит детей, лечит раны воинов…
— Это так, — оборвал его Гунайх. — Устами Данда говорят с нами духи предков. И они сказали: здесь наш новый дом. Здесь! Все это слышали на берегу, куда пристали наши корабли и где на плечо хромого опустилась белая птица. Это так, все видели, все это знают. Но я знаю еще кое-что…
Гунайх обвел старцев взглядом, от которого мурашки пробежали у них по спинам, отхлебнул из кубка и продолжал:
