— писал нам один знакомый из Будапешта, —
манго, бананы, сизаль!»). Над этим письмом мы долго смеялись, потому что сизаль — это несъедобное растение, что-то вроде агавы, и из него получают волокно — на канаты, веревки. А впрочем, мы смеялись не только над «сизалем»: за четыре года мы так и не узнали, каковы на вкус местные лакомства и как их называют. За четыре года мы так и не привыкли к здешним странным приправам. В городе, правда, был и магазин западного стиля, туда доставляли самолетом из Европы за много тысяч километров импортные продукты — американские консервы с соблазнительными этикетками, датское масло, из Южной Америки привозили мясные консервы в высоких банках. Все это стоило баснословных денег. А нам нужно было экономить, мы не могли транжирить наши денежки на супертовары, мы не могли есть ветчину, мы не покупали даже яичный порошок и сгущенное молоко. Мы ели супы, какую-то странную зелень и эрзац-мясо, приготовленное из фаршированных овощей. Господи, с каким трудом мы заполучили мясорубку из дому: четырежды писали девочкам, просили их, чтобы отправили посылкой; потом, когда мясорубка, пропутешествовав несколько месяцев, наконец прибыла, я должен был ехать за ней во Фрипорт, а это триста миль на вытряхивающем душу вездеходе и куча денег на уплату пошлины. Тщетно доказывал я чиновнику из таможни, предъявив и официальную бумагу, что, согласно межправительственному соглашению, я имею право беспошлинно ввезти свое кухонное оборудование, а он, ухмыляясь, говорил мне, что либо я уплачу пошлину, либо он отправит мясорубку обратно, тем более что мясорубку можно купить в местном магазине. Я уплатил пошлину. Козье молоко и какой-то подозрительного вида сыр можно было купить и здесь, на монтажной площадке, в соседней туземной деревушке. Илонка кипятила молоко, запекала сыр и вела беспрестанную борьбу с грязью, насекомыми, микробами. И вдруг заявляется этот Балаж и, улыбаясь во весь рот, спрашивает, куда свалить его волосатый, вонючий, весь в крови охотничий трофей.
— Господи, да что же это такое? — визжит Илонка. Балаж ее успокаивает:
— Не бойтесь, тетя Илонка. Я научу вас, что можно приготовить из этого зверя. У мяса отличный вкус. В Будапеште, в «Хилтоне», четверть миллиона заломили бы за одну порцию. Найдется у вас хороший большой нож?
Нож нашелся, но недостаточно острый и недостаточно большой.
— Я сейчас, — крикнул Балаж и умчался, оставив чудище лежать посреди кухни.
