– Я только хотел сказать, что Кингз-колледж их держит для определенной цели, – объяснил он.
– Я не думаю, что... – начала леди Мэри, но тут служанка-француженка внесла кофе.
– Так вот я говорю...
– Pas devant les domestiques <Только не в присутствии слуг (фр.)>, – перебила его жена.
– Да, да, – спохватился сэр Богдер. – Я только хотел сказать, что их держат pour encourager les avtres*.
Служанка вышла, и леди Мэри разлила кофе по чашкам.
– Кого это остальных? – спросила она.
– Остальных? – не понял сэр Богдер, который уже потерял нить разговора.
– Ты сказал, что Кингз-колледж установил торговые автоматы, чтобы подбить остальных.
– Точно. Я знаю, как ты относишься к гомосексуализму, но все хорошо в меру, – объявил он.
– Богдер, ты увиливаешь от ответа, – твердо сказала леди Мэри. – Я настаиваю, чтобы хоть раз в жизни ты сделал то, что обещаешь. Когда я вышла за тебя замуж, у тебя было столько светлых идеалов. Смотрю на тебя теперь и думаю, где же тот человек, за которого я вышла.
– Дорогая, кажется, ты забываешь, что всю жизнь я занимался политикой, – запротестовал сэр Богдер. – Поневоле научишься идти на компромисс. Прискорбно, но это факт. Если угодно, называй это крушением идеализма, но, по крайней мере, так было спасено немало человеческих жизней.
Он взял кофе, пощел в кабинет, угрюмо сел у огня и стал размышлять о собственном малодушии.
Когда-то он разделял увлеченность жены борьбой за социальную справедливость, но время притупило... или, скорее, так как леди Мэри с годами оставалась все такой же энергичной, не само время, а что-то еще притупило рвение – если рвение вообще можно притупить. И вдруг сэр Богдер поразился, что озабочен этим вопросом. Если не время, то что же? Неподатливость человеческой натуры. Полнейшая инерция англичан, которые свято чтят прошлое, которые гордятся своим упрямством. «Мы не выиграли войну, – думал сэр Богдер, – мы просто отказались ее проиграть». Воинственность разыгралась в нем с новой силой. Ректор схватил кочергу и стал со злостью ворочать в камине поленья, наблюдая, как искры летят в темноту. Будь он проклят, если позволит Декану себя провести. Не для того он всю жизнь занимал высокие посты, чтобы какой-то дряхлый профессоришка, пристрастившийся к портвейну, нарушил его планы. Он встал, налил себе крепкого виски и зашагал по комнате взад и вперед. Леди Мэри права. Торговый автомат – это шаг в правильном направлении. Утром он поговорит с Казначеем. Он выглянул в окно. У Казначея горел свет. Еще не поздно, может, зайти на огонек? Сэр Богдер допил виски, вышел в холл и надел пальто.
