. Введение британцами новых налогов и повышение существующих воспринималось поселенцами как часть «зловещего плана», нацеленного на подрыв их самостоятельности. Джордж Вашингтон, один из лидеров революционеров, один из отцов-основателей республики и первый американский президент, писал: «Пока я абсолютно уверен, как в моем собственном существовании, что есть систематический, постоянный план, сформированный против колоний, и ничто, кроме единогласия в колониях (удар, которого они не ожидали) и стойкости, не может его остановить»
[51].
После американской революции примерно каждое десятилетие в обществе возникали страхи заговора, связанного то с эмиграцией[52], то с масонами и иллюминатами[53], то с католиками[54], то с крупным бизнесом[55] или евреями[56]. Неудивительно, что в такой яркой культуре заговора возник и сам термин. Согласно австралийско-британскому историку Эндрю Маккензи-Макхаргу, выражение «теория заговора» впервые появилось на четвертой странице газеты St. Louis Daily Globe-Democrat в выпуске от 5 июля 1881 г. и относилось к делу о покушении на убийство американского президента Джеймса Гарфилда[57]. Спустя почти 60 лет философ Карл Поппер во втором томе работы «Открытое общество и его враги» использовал схожий термин «заговорщицкая теория общества», и с тех пор термин «теория заговора» стал прочно ассоциироваться с осмыслением мира современным человеком.
Именно в середине XX в. и именно в США начинается академическое изучение теорий заговора. К концу века эта волна докатилась и до Европы, и даже до бывших социалистических стран. В середине 1950-х гг., озабоченный атмосферой паранойи и шпиономании, связанных с активностью сенатора Джо Маккарти, американский историк Ричард Хофстедтер сфокусировал свое внимание на традиции американской культуры заговора XIX–XX вв., сформулировав знаменитую идею о «параноидальном стиле американской политики» и выявив ключевые черты теорий заговора. Хофстэдтер описал видение мира автором теорий заговора через объединение клинического термина «параноидальный» с историческим анализом разнообразных событий в политической истории США. Историк изобразил теоретика заговора как параноидальную личность, во всем способную найти доказательства существования тайного плана управления миром. Этот персонаж погружен в личную драму одиночной схватки с безумно рациональным и изощренным врагом, который не совершает ошибок. Сама история для этого человека – один сплошной глобальный заговор
