— Сам не пойму, иной раз такой чес у меня, что горит все, как ее охота. Никогда с другими бабами такого не было, — искренне отвечал конюх.
Ну, эту тайну Агнес и сама могла раскрыть. Когда она была довольна Зельдой или ей просто было скучно, так она завал к себе горбунью, откапывала заветный ларец, брала заветную склянку и своим зельем, что мужей привлекает, мазала ей шею и за ушами. И тут же счастливая Зельда шла к конюху, ходила рядом или садилась с ним, и тут же Игнатий интерес к ней являл нешуточный. И чуть посидев, тащил горбунью в людскую. А та сразу становилась румяна и не сильно-то противилась грубым ласкам конюха. А за ними, чуть погодя, и сама Агнес шла поглазеть да посмеяться над уродами. И Ута тоже ходила постоять в уголке да позаглядывать.
Так что Агнес знала, почему Игнатий больше баб не бьет, как впрочем и Зельда.
— А ну, пойди ко мне, — без веской уже ласки произнесла девушка.
Он подошел к ней ближе, но все еще стоял к ней боком, старался не смотреть на нее.
— Ближе, говорю, — продолжала Агнес.
Он подошел совсем близко, уже у стула ее стоял.
— Глянь-ка на меня, — говорит ему девушка.
Он послушно стал смотреть ей в лицо, стараясь не смотреть ниже, и наклонился даже, чтобы ей удобнее было его видеть.
— А может, ты и меня хочешь измордовать и убить? — спросила Агнес с опасной вкрадчивостью.
— Что вы, госпожа, что вы, — тряс головой конюх. — Даже в мыслях такого не было.
И девушка аж с наслаждением почувствовала, как могучее тело конюха наполняется страхом. Да, этот человек, чьи плечи были в два раза шире чем ее, чьи руки были похожи на могучие корни деревьев, боялся Агнес. Он стоял рядом и вонял лошадьми, чесноком и самым постыдным бабским страхом. Таким едким… что Агнес вдыхала его с удовольствием. Она видела его заросшее черной бородой лицо, его телячьи глаза, его дыру в щеке. В эту дыру она запустила палец, и не почувствовав и капли брезгливости, притянула его голову к себе еще ближе:
— А не думал ли ты, Игнатий, сбежать от меня?
— Госпожа, да куда же! Не было у меня такой сытной и спокойной жизни никогда, я с вами на веки вечные.
— Смотри мне, — сказал Агнес, с удовлетворением отмечая, что он ей не врет, — если вдруг бежать надумаешь, так имей ввиду — отыщу. Найду и кожу по кускам срезать буду. — Она отпустила его и добавила громко: — Это всех касается.
И Ута, и Зельда обернулись и кивали.
Игнатий, кланяясь и все еще стараясь на нее не смотреть, отошел в сторону. А настроение у Агнес заметно улучшилось. Она чуть подумала и сказала:
