— Они умели больше, чем отец, но этого скоро становилось недостаточно.
— Мне кажется, что учителем Людвига Бетховена был сам Людвиг Бетховен?
— Да, до тех пор, пока в Бонн не приехали вы.
Нефе отрицательно замахал рукой.
— Человек может быть учителем самому себе. И от этого имеет ту выгоду, что не должен платить.
— Вы тоже учите меня бесплатно!
— Это не совсем так. Разве ты не играешь на органе в церкви, и потом, если я буду учить какого-нибудь княжеского сынка, ему придется платить за себя и за тебя.
— Это было бы несправедливо, маэстро.
— Он всего-навсего расплатился бы за свой большой долг. Все князья в долгу у своих подданных. В сущности, курфюрст должен чуть ли не каждому жителю в округе.
— Он и у вас одалживал? Я и не знал!
Нефе смеялся.
— Конечно. И у твоего отца тоже.
— Ну, нет, маэстро, у нашего отца невозможно одолжить ни гроша. Его карман всегда пуст.
— Потому, что его обкрадывает его светлость.
Удивленный мальчик молчал. Уж не заболел ли его учитель?
— Вы говорите загадками, маэстро!
Нефе остановился, на лице его блуждала странная улыбка.
— Если бы мы жили несколькими милями западнее, ты бы знал не только загадку, но и отгадку.
Людвиг обратил вопрошающий взгляд в ту сторону, где солнце медленно садилось за верхушки невысоких холмов. Ничего не понимая, он пожал плечами.
— Во Франции уже кое-что сдвинулось, не то что у нас. Для них скоро взойдет солнце, — продолжал органист.
— На западе, маэстро? — В умных глазах мальчика отразилось недоумение.
Горбатый музыкант взял его под руку, и они пошли но тропинке вдоль Рейна.
— Мне нужно научить тебя многому другому, кроме музыки, чтобы ты видел немного дальше своих клавиш.
— А что я должен видеть?
— Ну, например, чем отличается княжеский музыкант от охотничьей собаки его милости?
— Музыкант от собаки?
— Разница вот какая: собака всегда накормлена, хотя не очень надрывается, ведь господа на охоту ездят не часто. А княжеский музыкант наоборот: хорошо накормлен редко, зато трудится непрестанно. Ведь князь хочет слушать музыку каждый день. И мы играем во время утренней литургии, дабы князь с приближенными не заснул, играем во время обеда, дабы пища лучше ими пережевывалась, музицируем вечером, дабы развлечь их перед сном.
— Трудиться должен каждый!
— А ты видел когда-нибудь милостивейшего господина работающим на винограднике?
— Он же богатый, зачем ему работать?
— Потому он и богатый, что других обкрадывает. Между князьями и разбойниками нет большой разницы.
