Интеграл смерил Бастиана ледяным взглядом и добавил напоследок:
– Пообщайся с другими собаками Хефе. Или со своими друзьями, если они у тебя есть.
Волна раздражения пробежала по лицу Бастиана, и сердце у Ники замерло, а затем бешено заколотилось. Интеграл ударил его в самое, возможно, больное место.
– А ты не слабак, – процедил Бастиан. – Это я за тобой признаю.
Он помолчал и продолжил:
– Хефе хочет вас видеть. Вас всех, – обернулся Бастиан и встал у порога. – Сейчас же.
Спорить было бы бесполезно – охранники уже ждали у двери.
Волоча ноги, все трое последовали за Бастианом.
Медсестра, которую оглушила Ника, стояла рядом с Хефе, рукой прижимая пакет со льдом к затылку. Ее карие глаза сузились на Нике, затем она что-то сказала Хефе по-испански.
– Вероника, – протянул он. – Ты полагаешь, что можешь так просто нападать на моих сотрудников и тебе это сойдет с рук?
Его глаза пылали гневом. Вопрос был риторическим. Да Ника и не собиралась отвечать ему в любом случае.
Хефе откинулся в кресле и осмотрел их так, будто они были загадкой, которую он находил скорее раздражающей, чем интригующей.
– Кажется, вы плохо понимаете связь поступков и их последствий, – рассуждал он. – И события прошлой ночи, кажется, ничему вас не научили.
Ника напряглась, когда страх пронзил ее. Тем не менее она агрессивно выдвинула подбородок. Она не покажет этому монстру, что боится его.
Квинн рядом с ней вел себя точно так же. Интеграл, однако, заметно дрожал.
– Видите ли, детей очень важно учить пониманию неизбежности последствий, – продолжал Хефе, выдвигая ящик стола и вытаскивая кинжал.
Ника ахнула. Рука Квинна взметнулась перед ней, защищая.
Хефе не спеша протер кинжал куском ткани, затем отложил ее в сторону.
Медсестра удовлетворенно наблюдала за его действиями, убеждаясь, что напавшая на нее будет наказана.
– Послушайте… извините, – залепетала, заикаясь Ника. – Я только хотела убедиться, что с моей подругой все в порядке.
Глаза Хефе сузились.
– Хотите узнать лучший способ обучения детей неизбежности последствий?
Снова никто не удостоил его ответом. Ника прильнула к друзьям. Ее глаза бегали по комнате, разум бешено метался в поисках какого-то неожиданного решения.
– Этого больше не повторится, – прошептала она.
– Я знаю, что нет, – улыбнулся Хефе.
С кинжалом в руке он молниеносно обернулся. Клинок вспыхнул серебром, перерезая горло медсестры.
Кровь, горячая и легкая, брызнула Нике в лицо. Глаза медсестры расширились до размера блюдца; ее крик перешел в бульканье хлещущей из горла крови. Хефе крепко обнял ее. Он позволил ей истечь кровью, которую она выплескивала, дергаясь всем телом. Когда глаза медсестры наконец потускнели, он опустил ее. Женщина упала на пол с глухим стуком.
