С лестничной площадки второго этажа Зак наблюдал за тем, как официанты кейтеринга и прислуга поместья сновали взад и вперед по мраморному вестибюлю, готовясь к очередному деловому ужину Митчема. Вечеринка, призванная побудить богачей к инвестированию в фармацевтические препараты «Уэйкфилд Фармасьютикалс». Мероприятие из тех, на которых Заку всегда строго запрещалось присутствовать. Нельзя сказать, что ему когда-нибудь очень хотелось там побывать.
До сегодняшнего дня.
Он все еще был полон решимости найти тайную связь между «Уэйкфилд Фарма» и Вилдвудом, хотя решимость эта опиралась лишь на страстное желание и смутные предположения, но никак не на твердую уверенность и обоснованные подозрения. Стакан самого старого виски из коллекции Митчема едва держался в лениво лежащей на перилах руке. Зак забавлялся идеей отпустить хрусталь и полюбоваться на то, как он взорвется тысячью мелких осколков внизу.
Он наблюдал, как прислуга установила роскошную цветочную витрину внизу, у лестницы. Ухмыльнулся, борясь с желанием закричать, обращаясь ко всем этим людям, сказать им правду. Этот дом вовсе не красив, вопреки тому, каким он может казаться; он гнилой, мрачный и зловещий. Но рассказывать что-либо незнакомцам не было никакого смысла – всякого сотрудника, с которым Зак когда-либо пытался общаться, вскоре увольняли.
Он сжал и разжал свои липкие ладони – его давняя привычка, – почти отпустив украшенный причудливой резьбой стакан. Полюбовался, как плещется темная жидкость в хрустальной тюрьме, горючие волны в каштановом море.
Зак спустился по широкой лестнице. Поморщил нос от доносящегося с кухни запаха жареного ягненка. Остановился у цветочной композиции.
– Вы это серьезно? Лилии? – обратился он к женщине-флористу. – Необычный выбор для формального ужина, аромат уж очень сильный.
Та сразу же занервничала, щеки ее зарделись.
«Вот и хорошо, – подумал Зак. – Если я ничего не могу им сказать, то, по крайней мере, лишу их спокойствия».
– Неужели у тебя нет лучшего занятия? – раздался сухой голос от входа в столовую.
Зак встретил ледяной взгляд дяди. И продолжил:
– …чем донимать твою прислугу? Да как-то вот нету. Люди нестерпимо скучают, когда их держат в неволе.
Митчем скосил глаза в сторону флориста, но та уже исчезла. Он перевел взгляд на племянника, нисколько не впечатленный его дерзостью.
– Зак, не будь таким мелодраматичным. Этот ужин важен для меня. Не мешай.
Зака всегда поражало то, как Митчем умудрялся угрожать совершенно нейтральным тоном. Угроза всегда содержалась не в голосе Митчема, а в его глазах. Черные глаза дяди вспыхнули обещанием изощренных мучений. Того, на что, как знал Зак, дядя не поскупится.
