Ника кричала, пока ее голосовые связки не дрогнули, пока не заболело в горле и она смогла только выдавить имя: «Квинн». Слезы текли у нее по лицу.
Квинн начал задыхаться. Он больше не мог стоять на коленях и резко упал вперед.
– Есть противоядие, – небрежно заметил Хефе, глядя на Интеграла.
Он вытащил другой шприц из холодильника.
– Но ввести его нужно в течение пяти минут. Вот сколько времени у тебя есть, чтобы взломать этот код.
От Квинна исходили отчаянные булькающие звуки.
– Интеграл, – всхлипывала Ника, – сделай, что они хотят. Сделай скорее.
Чья-то сухая рука зажала ей рот.
Интеграл больше не слушал. Он начал писать, бессвязно бормоча что-то о ключе, наборе принципов и последовательностей. Он так сильно сжал карандаш, что грифель выглядел как черный коготь.
– Четыре минуты, – сказал Хефе.
Ника плохо видела сквозь слезы. Она ничего не могла сделать, и ей оставалось только молча ждать, предоставив Интегралу минуту тишины, в которой он нуждался. Квинн неподвижно лежал на полу.
Прошла еще одна минута, и он не шевелился. У Ники разрывалось сердце. Не в силах сдержаться, она закричала в ладонь, зажимавшую ей рот. Она начала считать секунды. Сколько времени прошло с тех пор, как Квинн шевельнулся в последний раз?
– Полторы минуты, – сообщил Хефе, сверяясь со своими часами. Интеграл выругался громко и злобно. Он отбрасывал страницы и строчил так быстро, что Ника была уверена, ему сводит ладонь от боли.
– Вот! – крикнул Интеграл. – У меня готово. Есть первая строка, это адрес.
Бастиан посмотрел на него и кивнул Хефе.
– Чего вы ждете? Я взломал! – закричал Интеграл на Хефе, когда тот не шелохнулся. – Дайте ему противоядие!
Хефе выжидал. Ника завопила.
– Давай, – сказал он наконец, после казавшегося бесконечным мгновения.
Бастиан взял у него шприц и сделал укол.
Ника почувствовала, как расслабился каждый нерв в ее теле, пока он впрыскивал противоядие в руку Квинна. Через минуту Квинн снова начал дышать. Он захрипел, вдыхая воздух. Его лицо исказилось, зрачки расширились – словно затмение солнца в глазах.
– Давайте проясним кое-что. Ты можешь бежать и сражаться, но все твои друзья умрут, – сказал Хефе, глядя на Нику. – Ты тоже умрешь, если не скажешь мне того, что я хочу знать. Это ясно? С этой минуты впредь ты будешь более уступчивой.
На этот раз Ника не возражала.
Интеграла оставили переводить оставшуюся часть зашифрованного текста, Нику же заперли в комнате, в которой она спала. Дверь за ней захлопнулась. Послышался металлический лязг запираемого замка. Девушка уставилась на дверь.
