Зак осмотрел комнату в поисках камер. Не нашел ни одной. Понятное дело – Митчем не хотел, чтобы в этой комнате что-то записывалось. Зак вышел из подвала.
«Слишком легко», – подумал он. Слишком это было просто.
Он взбежал наверх, перепрыгивая через две ступеньки, затем остановился и нахмурился. Пробежка вызвала головную боль – побочное действие успокоительного. Зак несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, прислонившись к дверному проему. Он пытался подавить надвигающееся чувство страха. Его дядя был связан с Вилдвудом в течение многих лет. Он построил странную тайную комнату. Для чего все это? Чего хотел Митчем?
Зак мысленно сложил все свои открытия в ящик, как если бы они были предметами, – прием, которому научил его один из психотерапевтов. Окончательно успокоившись, он толкнул дверь и вышел в холл. Там никого не было.
Зак прошел по мраморному коридору, ведущему в столовую на первом этаже. Белый, предутренний свет лос-анджелесского солнца лился через большие окна, сообщая ему, что он проспал часть предыдущего дня и всю ночь.
Он начал анализировать свое состояние. Тяжесть, тошнота, мигрень, усиливающаяся при движении. Зак был склонен к мигреням, и это не первый случай, когда дядя накачал его успокоительным.
После самоубийства матери Зака, дядя населил поместье множеством медсестер. Все они пытались унять приступы Зака любыми способами, которые считали полезными, – лишь бы было тихо. А чего еще можно ожидать от фармацевтического магната? Любви и обнимашек? Пения хором у костра под гитару?
Нет, какие-либо эмоции в доме Митчема строго дозировались, и кто-то всегда следил за их дозировкой. Зак прикусил губу так, что пошла кровь. Ее металлический вкус наполнил рот.
Не следовало доверять Сильвио. Личный помощник хранил секреты Зака в прошлом, когда речь шла о вечеринках, легкомысленных выходках и побегах с его подружкой, Вайолет. Взамен Зак предоставлял Сильвио щедрые бонусы и доступ к эксклюзивному членству в клубе «Море». Эти взятки могли купить молчание Сильвио в отношении мелких шалостей Зака, но он не осмелился бы нарушить волю Митчема в серьезном вопросе. Зак должен был бы это понимать. А он повел себя как дурак.
Зак вошел в большую столовую, примерно представляя себе, что он там застанет. Несмотря на то что он этого и ожидал, удивительно было, как мало его заключение в подвале повлияло на утреннюю рутину Митчема. Тот был, как всегда, в идеально отутюженном официальном костюме; в одной руке сложенная газета, в другой – фарфоровая чайная чашка. Его неестественного красно-каштанового цвета волосы тщательно зачесаны «переплюйчиком», тонкие губы поджаты, а холодный взгляд пробегал текст в «Файнэншл Таймс».
