"Жигули" Агеева обнаружили в таком виде, что, если бы владельцу довелось их увидеть, он бы пришел в ужас. Машина была практически разобрана, все, что годилось на продажу, снято, а остальное облито бензином и подожжено. Обгорелые останки не сохранили никаких следов.
Представительная компания милицейских чинов толпилась вокруг еще дышащей кислой гарью груды железа на загородном шоссе.
- Да, могло бы кое-что сохраниться и на асфальте, - гудел участковый, прибывший на место происшествия ранним утром. - Но, черт, с ночи дождик побрызгал, вот и все тебе.
Единственное, на что не польстились преступники - номера находящейся в розыске машины.
- Место будь здоров. - Строкач огляделся, глубоко вдохнул настоявшийся лесной воздух. Однако в нем не содержалось никакой дополнительной информации.
Участковый с готовностью отозвался:
- Природой любуетесь? Хорошо тут у нас. Правда, в пяти километрах чертов этот гигант индустрии. Но здесь присматривают, как же - Матвеевка рядом, дачи городского начальства. Строкач не стал сообщать юному лейтенанту, что местность ему превосходно известна. Что-что, а слушать с тем, чтобы до капли выжать то, что может потом пригодиться, майор умел.
- Есть поблизости пруды и естественная в округе не загаженная речка, и люди здесь живут крепко - ни дать, ни взять американские фермеры. Одно постоянно беспокоит: в окрестностях расположено несколько выходов из катакомб. По слухам, оттуда время от времени появляется кое-какой народец - с виду обычные бомжи, но злобные, свирепые. Воровства стало больше причем следы тоже ведут к катакомбам. Местные стараются держаться от них подальше. И, опять же, все выходы не замуруешь, а замуруешь - они новые пробьют. Да мне приходилось не раз докладывать... Нет, все даже я не знаю, а ближайший вон он, и пятисот метров не будет...
В отличие от городских катакомб, подземные коридоры вели к районной достопримечательности - монастырю, венчавшему белую известковую гору. Считалось, что монастырь пустует и постоянных обитателей там нет. Монашеской братией там, во всяком случае, и не пахло. В монастырь и в кое-какие хорошо известные ходы катакомб экскурсоводы водили стайки шумливых туристов. Атмосфера там, конечно, была специфическая: таинственно мерцали сосульки сталактитов, подземелье дышало гробовой сыростью, и даже дурацкие надписи, испещрявшие стены, не могли развлечь примолкших и нахохлившихся экскурсантов. Из глубин доносились странные, ничем не объяснимые шумы, от которых порою мороз драл по коже.
