Время пошло. Но Хирво проживал свою жизнь медленными циклами – кое-кто сказал бы, что он жил в соответствии с природными ритмами и временами года, и, возможно, так оно и было, но имелось кое-что еще, занимавшее куда больше времени, чем времена года. Жизненные циклы Хирво, если можно так выразиться, были астрономическими, и он до сих пор переживал последствия прошлого. Тот самый пожар в гараже морозной ночью и молчание после.
Хирво всегда был мастером на все руки. Умел стругать и строить, валить деревья и складывать их в штабеля, но, прежде всего, ему удавалось мастерски разводить огонь. Некоторые люди так устроены, что способны понимать сам огонь и его нрав. Хирво принадлежал к их числу. Он умел развести костер там, где это вообще казалось невозможным, даже из полусырых дров. И еще он знал, что нужно сделать для того, чтобы огонь выглядел случайным или естественным.
Чтобы никто не заподозрил поджог.
Хирво был из тех, на кого редко обращают внимание. Он умел скользить по жизни, оставаясь почти незаметным. Благодаря этому умению он зачастую знал об окружающих куда больше, чем окружающие знали о нем. Вольно или невольно, но он узнавал и хранил в себе все их тайны и секреты.
Он видел многое и мог бы рассказать о многом. Если бы его попросили.
В тот раз Хирво, как обычно, гулял по лесу – он очень много гулял вначале, когда только начал осознавать возможности своего дара. (Правда, после встречи с волком поздней ночью ему пришлось перенести свои вылазки на дневное время). Но он как раз вовремя вернулся в Аапаярви, чтобы увидеть, как начался пожар в гараже той январской ночью 1976 года. Спроси его, и он рассказал бы все. Если бы только кто-нибудь додумался его спросить.
Он знал, что это не Пентти поднес спичку, или, во всяком случае, сделал это не своими руками. Еще он знал, что понадобилось изрядно времени, чтобы поджечь эту старую рухлядь, но так бывает всегда, когда ребенка посылают делать работу взрослого. И странное дело – пусть даже Хирво испытал облегчение от того, что не был причастен к пожару и что Тату остался жив, он до сих пор помнил, нет, скорее даже ощущал укол зависти – почему никто не попросил его, ведь во всей усадьбе не нашлось бы никого, кто бы мог также быстро разжечь огонь, как он, Хирво. Никого, кто бы лучше него мог устроить так, чтобы со стороны все выглядело как несчастный случай.
И никого, кто бы мог сохранить эту тайну лучше, чем Хирво.
Впрочем, теперь это было уже неважно. Теперь, когда все карты оказались брошены на стол, и все шло так, как шло.
