Ее отправили к специалисту, который взял у нее кровь на анализ и провел другие лабораторные исследования, и в конечном итоге все это привело к тому, что осенью 1981 года Хелми вызвали в кабинет врача и рассказали о возможном присутствии в ее теле болезни, связанной с нервной системой, которая медленно, но уверенно ведет к угасанию функций всего организма и может превратить ее в инвалида.
Подозревают.
Думают.
Для окончательной уверенности следует сдать еще несколько анализов.
Полноценные шансы на полноценную жизнь.
Это были обрывки тех фраз, что сказал ей врач. Полностью она всего не услышала. Не запомнила. Но вот термин «рассеянный склероз» она запомнила. Два слова, которым отныне суждено было стать ее частью. Хотела она того или нет, подходили они ей или нет.
После приема у врача она прямиком отправилась в бар и принялась там капать на мозги бармена, чтобы тот налил ей, и плевать, что сейчас только без четверти одиннадцать, а спиртные напитки начинают продавать не позже одиннадцати. Но Хелми настаивала и, получив, наконец, свое пиво, уселась за барную стойку и уставилась прямо перед собой неподвижным взглядом. Малыш Паси был у Сири, сам Паси был на работе, одной ей никуда было не нужно. Она напрочь выпала из общества, из семьи. Потеряла все, что связывало ее с жизнью.
Но ведь это еще не точно. Окончательной уверенности пока нет. Вот о чем она думала после визита к врачу. Ни в чем нельзя быть уверенным, пока не будут сделаны дополнительные анализы. А если их не делать?
Хелми не ходила больше к доктору, хотя онемение все равно осталось. Когда она увидела свою старшую сестру с ее округлившимся животом, то почувствовала, как в районе солнечного сплетения что-то мучительно заныло, засосало под ложечкой, но она стряхнула с себя тревогу и снова сунула пальцы под кран, пока они не стали красными – тепло частично помогало снять онемение рук, которых она на самом деле уже почти совсем не чувствовала. Кроме того, Хелми прочла статью в журнале «Улыбка» об одном американце, которому было сделано полное переливание крови, благодаря чему он излечился от рассеянного склероза и алкоголизма, и в ней зародилось и начало медленно прорастать зернышко надежды, что быть может, с достаточной суммой денег, найдется средство против этого, конечно, не факт, что у нее действительно то самое заболевание, но если все же оно, то да, возможно.
Но чаще всего она старалась вообще об этом не думать, а если о чем-то не думать, то его как бы и нету.
