Ах, какой он несчастный, Санан. Одни беды сыплются на его голову.
Мальчик вернулся ближе к улусу, лег под большим, развесистым кедром и заплакал.
— Вставай, парень! Слышишь?
Санан открыл глаза и увидел перед собой черного как жук мальчика с красивыми белыми зубами. Он насмешливо улыбался и приговаривал:
— Долго спишь. Видишь, солнце взошло. На работу пора. Пойдем к Тастак-баю.
Деваться некуда, пришлось подчиниться.
Черный мальчик шел впереди, Санан за ним. Сзади проводник был похож на чурку с тонкими ногами. Шеи у него не было: голова казалась наспех приколотой прямо к туловищу. Но приколота она была плохо и постоянно сваливалась набок.
В дом Тастак-бая ребята вошли, затаив дыхание, боясь скрипнуть половицей. Вошли и робко сели на скамью у порога.
За столом, кроме хозяина, сидел какой-то незнакомец — темноволосый и темнолицый мужчина лет тридцати. Он был полупьян и говорил что-то непонятное. Но Тастак-бай слушал его внимательно. Таня, улыбаясь, угощала гостя. Сегодня ее талия казалась особенно тонкой, а глаза особенно большими и черными.
Мальчиков никто даже не заметил. Поневоле они стали прислушиваться к разговору. Но разобрали только одну фразу:
— Ну, наше время опять возвращается.
«Ваше время возвращается, — подумал черный мальчик, — а наше время, видно, совсем не придет». Он кое-что слышал о советской власти, и подслушанная фраза заставила его задуматься. Санану же было не до мыслей; он с нетерпением ждал, что скажет ему Тастак-бай.
Наверное, долго бы пришлось ему ждать, если бы незнакомец не заметил ребят и не прикрикнул:
— Что вы рты разинули?
— Сам Гордей, — успел шепнуть Санану его спутник, и оба вскочили на ноги.
— Это я их звал, — обернулся Тастак-бай и добавил:
— Ты, Торспак, иди с этим вором на работу, пусть вчерашнюю булку отработает. Если хорошо будет работать — останется до конца сенокоса. А ты, старуха, — обратился он к жене, — верни ему булку, все равно после его грязных рук никто есть не будет.
Так Санан оказался батраком Тастак-бая.
Однажды вечером Санан и Торспак, прополов ячмень, сидели на берегу Мрас-су. Солнце уже скрывалось за потемневшим хребтом и чуть золотило спокойное зеркало реки.
— Мрас-су совсем высохла, — сказал Санан. — Как озеро стала, совсем не течет. Если б не рыба, не шелохнулась бы, как стекло блестела бы.
— Это хариусы мошек ловят, — нехотя отозвался Торспак.
— А почему мошки собираются обязательно там, где солнечный луч идет? — продолжал Санан.
