[124]. Новый курс, конечно, был демократическим — в чисто электоральном смысле, — но, считал Мизес, «делегирование полномочий может быть использовано как квазиконституционное прикрытие для диктатуры»[125]. В Рузвельте и его политике 1930–1940-х годов Мизес видел угрозу такой же узурпации власти, какую произвели нацисты в Германии; отличие было только в том, что эта политика проводилась постепенно и поначалу могла казаться вполне благотворной. Вместе с тем Мизес считал, что США с их преданностью индивидуальной свободе и демократии, которую впервые подметил Токвиль в 1830-х годах, имели гораздо больше возможностей сопротивляться этой угрозе, чем Германия, где преобладала традиция милитаризма и тоталитаризма.
Распространение бюрократии вредит не только государственному сектору. Порождённое ею растущее регулирование бизнеса в такой же мере угрожает частному сектору и влечёт за собой опасность бюрократизации бизнеса: «Трудно сказать, был ли прав министр Иккес[126], заявив: «Всякий большой бизнес — это бюрократия» (The New York Times Magazine, January 16, 1944, p. 9). Но если министр внутренних дел прав или в той мере, в какой он прав, это результат не эволюции частного бизнеса, а растущего государственного вмешательства в бизнес»[127]. Мизес утверждал, что принципиально необходимо отделить бизнес, ориентированный на прибыль, от деятельности государственных служб, подотчётных демократическому обществу. Доля государства должна быть очень маленькой, а в частных руках нужно оставить как можно больше. В отличие от Рональда Рейгана, одного из реальных политиков неолиберализма, Мизес не считал, что лидеры бизнеса могут пригодиться в государственном секторе[128]. По его мнению, это ничего не даст, потому что как только бизнесмен получит государственную должность, его роль изменится: «Тщетно пытаться реформировать бюрократическое управление путём назначения бизнесменов на руководящие должности в различные ведомства. Способность быть предпринимателем не является неотъемлемым свойством личности предпринимателя; она является неотъемлемым свойством того положения, которое он занимает в структуре рыночного общества. Бывший предприниматель, поставленный во главе государственного учреждения, является уже не бизнесменом, а бюрократом. Его задача уже не получение прибыли, а соблюдение правил и предписаний»[129]. Мизес не считал возможным смешивать рыночный механизм и задачи государства; в этом его позиция принципиально расходилась с политикой позднейших неолибералов 1980–1990-х годов, в частности Маргарет Тэтчер, которая перевела английскую службу здравоохранения на рыночную основу.
