— Мам, ну как там дела?
— Потап, давай дождёмся, пока Алёша уснёт, и я всё расскажу. Вы поели?
— Да, мы прогулялись и сходили в кафе.
— Алёша, ты сыт? — с натянутой улыбкой спросила бабушка.
— Да, бабушка, наелся, но уже хочется домой.
— Ну, дома мы будем часика через три, так что ты ещё успеешь поспать, внучок.
— Хорошо, бабушка.
Выехав из Пскова и проехав примерно километров пятьдесят, Алёша уснул. Потап вновь спросил у мамы по поводу Любы.
— Так как она?
— Плохо, Потап, очень плохо. Меня пустили посмотреть на неё, картинка ужасная, она вся перебинтована, у неё ампутированы пара пальцев и серьёзная травма головы. К ней присоединён аппарат с искусственной вентиляцией лёгких. Ой, я не знаю, мне становится плохо, вспоминая это.
— Так она придёт в сознание?
— Врач сказал, что да, но потом ещё потребуется долгое время для восстановления.
— Ясно, всё будет хорошо, мам.
У Светланы вновь текли слёзы:
— Я очень надеюсь на это. Как же мне не хватает вашего папы.
— Мам, нам всем его очень не хватает.
В понедельник утром все собрались в отделении полиции. Лёня с самого утра уже связался с коллегами из Петербурга, и они все ждали ответа от них. Тем временем их всех у себя ждал начальник полиции для отчёта.
Михаил Дмитриевич находился в приподнятом настроении, и когда все собрались, то начал разговор первый.
— Ну, для начала хочу поздравить вас с успешным поиском девушки! И, наконец, это дело можно будет теперь закрыть.
Сидевшие в кабинете мужчины переглянулись.
— Как закрыть?! — недоуменно спросил Василий Игнатович.
— Ну так ведь девушку нашли, да, она пострадала, но в первую очередь, как выяснилось, от дикого зверя.
— Но кто-то ведь побудил её на то, чтобы она убежала в лес.
— Вась, ну скажи, зачем тебе это нужно? Девушка осталась жива, как поправиться, так сразу поедет в свой родной Петербург и всё, все счастливы.
— Михаил Дмитриевич, при всём уважении, но у нас есть ещё новые подробности в этом деле, и есть вероятность предполагать, что ей ещё может угрожать опасность.
— Ну так и пусть этим уже занимаются наши коллеги из Петербурга, зачем нам эти проблемы? — настаивал на своём начальник полиции.
— Михаил Дмитриевич, но у нас ещё нет показаний самой пострадавшей, она ведь находится в медикаментозной коме, — ставил своё слово Леонид.
— Всё с вами ясно, — пробурчал начальник недовольным голосом. — Ладно, ждём когда ваша пострадавшая придёт в себя, и, может, она сама подаст заявление в полицию, а так за это время найдите хоть какие-то ответы, если вы так настаиваете! А теперь свободны. С глаз моих долой.
