Переждав еще с полчаса, мы, наконец, решились продолжить путь.
Где-то через час с небольшим следы идущего впереди нас вражеского отряде свернули на боковую дорогу, и мы, вздохнув свободней, пришпорили своих скакунов, Миновав спокойную гладь Зеркала Фей, огромного озера, располагавшегося с правой стороны Веселого Тракта, я вдруг увидел насторожившее меня зрелище. Возделанные поля, выделявшиеся золотистыми лоскутами на фоне запустелой целины. Ага, а вон там, за стеной тополей, в просветах проглядывает частокол, огораживающий запрятавшееся селение. Оттуда довольно явственно пахнуло дымом, домашней скотиной и, пожалуй, ароматом пекущихся хлебов. Резко натянув поводья, я остановил Дублона, эльфийка тотчас последовала моему примеру.
— Что там такое, Алекс? — спросила она затем боязливым шепотком. — Деревня, да?
— Ага, деревня, госпожа. Вот только живут в ней теперь либо отступники, либо гоблины. Слазьте с лошадки, и тихо-тихо мы пойдем с вами в обход.
Сделав приличный крюк, стоивший лишних тридцати минут ходьбы по заросшим вереском и колючим бурьяном пустырям, мы, наконец вновь вышли на тракт, Поселка видно не было, зато темная громада Лонширского леса заметно приблизилась.
Эльфийка, негромко ругаясь, выдирала из волос и одежды репьяхи, я же настороженно прислушивался. Кто их знает, этих поселенцев, может, впереди застава или расставлены в укромных местах дозорные? Но нет, вроде все спокойно, а интуиция редко обманывала меня. Эльфийка, отодрав последнюю колючку в сердцах швырнула ее обратно в заросли.
— Алекс, а кто там живет в этой деревне? Наверное, простые крестьяне? — ее голос звучал несколько пренебрежительно.
— Простые, — охотно подтвердил я, — но ненависть их так сильна, что нас, попади мы им на глаза, изрубили бы тяпками, косами или чем там еще в мелкие кусочки. Кстати, так по-поганому гибли даже некоторые разведчики: Рэндом-Арбалет, например, заснул в стоге сена, а проснулся от протыкающих его вил. Потом нечисть его тело выставила напоказ, прибитое гвоздями к кресту. Это было у нас, на Западной Границе, а на Севере крестьяне убили Гарри-Ловкача, раненого выследили. Так, говорят, беднягу настолько отделала толпа, что, кроме изуродованной головы с несколькими оставшимися клочками волос, ничего не осталось. Но и ее, насадив на кол, принесли на обозрение Пограничному Братству. В назидание, так сказать.
Арнувиэль содрогнулась и побледнела.
— Мой любимый брат, видно, спятил, раз полез в Элиадор, — она впервые позволила себе критику в адрес Эарнила. — И почему только ему никогда не жилось спокойно?
