– Мы отведем тебя в Президентскую резиденцию Оозма Уни, – сказал один из солдат на безупречном кушитском. Он поглядел на медуз, и я увидела, как лоб его пересекла тревожная морщина. – Я не знаю… их язык… Ты можешь?
Я кивнула.
С виду ему было лет двадцать пять, кожа темная, как у меня, но, в отличие от мужчин моего народа, ничем не покрыта, волосы коротко острижены, и еще он был низенький, на голову ниже меня.
– Вы же не против быстрого передвижения?
Я повернулась к Окву и вождю и перевела вопрос.
– Эти люди примитивны, – ответил вождь. Но и он, и Окву согласились взойти на борт челнока.
* * *
Стены и пол комнаты были нежно-голубого цвета, большие открытые окна впускали солнечный свет и теплый мягкий ветер. И там находилось десять профессоров, по одному от каждого университетского факультета. Они сидели, стояли, расхаживали взад-вперед, толпясь за длинным столом со стеклянной столешницей. И у каждой стены стояли солдаты в голубой униформе – голубая ткань, голубая раскраска, голубой свет. В комнате находилось столько разнообразных рас, что мне было трудно сосредоточиться. Но я должна, иначе будут еще погибшие.
Тот из профессоров, который заговорил, выглядел, как один из богов песчаного народа, и я едва не рассмеялась. Он был похож на паука, сделанного из ветра, серого и колеблющегося, словно он одновременно и присутствовал, и отсутствовал. Говорил он шепотом, который я тем не менее отлично различала, хотя он находился в нескольких футах от меня. И говорил он на языке медуз.
Он представился именем, что звучало вроде «Харас», и сказал:
– Скажите мне то, что вы должны мне сказать.
И внезапно все внимание обратилось на меня.
* * *
– Никто из вас никогда не видел таких, как я. Я – дочь народа, что живет на берегу соленого озера на краю пустыни. На землях моего народа пресной воды, той, что годится людям для питья, так мало, что мы не можем позволить себе расходовать ее на купанье. Мы моемся при помощи отжиза, смеси красной глины, которую добываем из нашей земли, и масла, что выжимаем из местных цветов.
Несколько профессоров-людей переглянулись друг с другом и кашлянули. Один из крупных насекомоподобных профессоров щелкнул своими мандибулами. Я нахмурилась, раздув ноздри. Впервые с начала моего путешествия со мной обращались так, как кушиты обращались с моим народом дома, на Земле. Это в каком-то смысле ободрило меня. Люди везде люди. Эти профессора ничем не отличаются от остальных.
