— Куда спешить? Вы станете им, когда захотите. Можете выбрать любой способ. Кто знает, может, и алмазное бессмертие отыщется. Для чего, кстати, вы его искали — уничтожить или воспользоваться?
— Я и сам еще не решил, — честно ответил Рикер.
Снова в конференц-зал заглянул человек Чейза. Он развел руками, скорчил досадливую мину: теперь уж точно все.
— Нам пора, — сказал Чейз. — Вы с нами, мистер Рикер?
На вертолетной площадке лежали два трупа. Ветер выхватывал бумажки из раскрытого чемодана и запускал их по одной, словно воздушных змеев. Темнокожая Дени сидела у бордюра и трогала себя за окровавленную голову. Она была контужена и ничего не соображала.
Прибыл черный вертолет с правительственными номерами на борту, и в лицо Рикеру дунуло теплым воздухом.
— Затащите ее в салон! — прокричал Чейз, указывая появившимся из вертолета людям на Дени.
6.
Вид за окном иллюминатора не менялся: горы, горы и снова горы. Бесконечные горы. Гегелю бы не понравилось.
Рикер сидел напротив Чейза в белом кожаном кресле. На столик между ними уже выставили еду и напитки.
— Посмотрите на герб Лиги Союзов, — сказал Чейз и вилкой указал на стену каюты, где был изображен античный воин. — Знаете, кто это?
— Ахиллес, — мрачно отозвался Рикер.
Ему жутко хотелось спать, а еще лучше — сдохнуть. Смертным.
— Что изображено у него на щите? — допытывался Чейз.
— Не знаю, слишком мелкие детали.
— Дьявол кроется в деталях, так говорили в двадцатом веке. Отыскать детали несложно. Достаточно почитать Гомера, у него все описано. На щите Ахиллеса — два города. В одном городе веселятся и поют, играют на лире, соревнуются, женятся, пируют. В другом — работают, крадут, убивают друг друга, рушат стены. Эти противоположные по сути города символизируют извечный миропорядок. Первые живут за счет вторых, а вторые терпят, надеясь когда-нибудь стать первыми. Удивительно, но это у всех на виду. Они даже не скрывают.
— Они?
— Южный и Северный Союзы перестали воевать, чтобы поддерживать такой миропорядок. Раньше богатые жили за счет бедных, а скоро ангелы будут эксплуатировать смертных. Уже эксплуатируют, если вспомнить трансплантологию. Так и будет, если мы ничего не изменим.
— Куда мы летим?
Чейз протянул руку и ткнул вилкой в центр Ахиллесова щита.
— Граница Союзов, — пояснил он. — То, что раньше называли Северной Индией.
— Терма ума находится там?
Чейз с трудом сглотнул пищу, запил из бокала.
— Она нигде и в то же время везде, — сказал он. — Терма ума — это некая психоэмоциональная формула, способная остановить процесс старения. Она хранится в ноосфере, и лишь трое буддийских монахов смогли отыскать ее во время медитации. Теперь из них остался один.
