– Передай всё слово в слово! – Криком напутствовал его я, но тот этого даже не заметил.
– Какого чёрта здесь твориться?! – Оторопело воскликнул Эрл, про которого все забыли.
– Ничего особенного, сэр, – спокойно произнёс я, просунув руку сквозь прутья и вставив в замочную скважину по ту сторону решётки ключ, позаимствованный у Барни во время нашего шушуканья. В принципе, я вполне мог бы освободиться и без этого, однако не хотелось слишком сильно палиться недоступными обычному человеку возможностями перед такой кучей свидетелей. Прозвучал лязг отпираемого замка, и решётка со скрипом отъезжает в сторону. – Полиция со всем разберётся.
– Ты что это делаешь?
Мужик подскочил ко мне, попытавшись воспрепятствовать моему побегу, однако я вовремя сместился в сторону, подставив подножку, в результате чего он буквально влетел в камеру, снеся собой метнувшегося было к свободе мажорчика. Решётка за ним тут же закрылась, замки лязгнули вновь.
– Пожалуйста, сэр, оставайтесь в укрытии и сохраняйте спокойствие, – максимально казённым тоном сказал ему я.
– Какое ещё укрытие?! – Заорал он, поднявшись и грудью бросившись на решётку с такой силой, что та зазвенела. – Выпусти меня отсюда, щенок, или клянусь богом, я нашпигую тебя свинцом до того, как это сделает Дауд!
Не обращая на его гневные крики внимания, я шагнул к соседней камере и, подобрав на спёртой связке нужный ключ, выпустил Киру.
– И что теперь? – Спросила она, когда мы покинули изолятор, а возмущённые крики здоровяка и примкнувшего к нему мажорчика едва пробивались через закрывшуюся за нами дверь.
– Постараемся помочь и при этом не дать себя прикончить, – пожал плечами я, направившись не к лестнице, а дальше по коридору, где должно было находиться хранилище для улик.
– Отличный план, – фыркнула девушка.
– Ты всегда можешь вернуться обратно, уверен там до тебя не доберутся. Если, конечно, не сумеют справиться с защитниками.
Она не ответила, молча последовав за мной. Вот и славно, судя по нарастающей стрельбе самое весёлое только начинается.
***
Наверх мы поднимались уже во всеоружии. На рыжей был её пояс с прикреплёнными к нему ножнами в которых находилась жуткая хреновина, по какому-то недоразумению называемая ей ножом. Неудивительно, что этот зверского вида тесак напрочь убил всякое доверие к чужачке со стороны местных властей. Наверняка Бодрый Джимми утратил всю свою бодрость от одного только вида этой штуки.
С другой стороны к поясу крепился кожаный колчан со стрелами, на котором остались дыры от попадания картечи и следы крови. Кира перебрала свои стрелы и пригодными для стрельбы признала от силы штуки четыре, от остальных остались лишь щепки. Лук свой она несла в руках, но стрел по моему совету доставать пока не стала. Ещё не хватало, чтобы нервные копы принялись палить по нам.
