Но даже так – нормально выспаться девушка не могла, фейри постоянно сновали где-то поблизости, не торопясь так просто упускать свою добычу. Иногда она находила следы их неистовства в виде изуродованных трупов животных, которым не повезло оказаться у них на пути. Их ужасные предсмертные вопли разносились по ночному лесу, заставляя беглянку зажимать уши ладонями и вжимать голову в плечи. Особое впечатление на неё произвёл гигантский кабан, чья холка достигала ей до макушки. Это некогда гордое животное валялось посреди оставленной им же просеки в кустах, зарывшись рылом в землю. Его бока были истерзаны когтями, а шкура пропиталась кровью. Но гордый зверь не сдался без боя – следы куда более тёмной крови остались на одном из закрученных кверху клыков.
Впервые она столкнулась с тварями лицом к лицу на четвёртый день этой хоть и не очевидной, но утомляющей погони. К тому времени она уже находилась на пределе своих физических и моральных сил, но видимо этого твари и добывались. Истощить свою жертву, и только после этого настичь, схватить и кинуть под ноги своему повелителю, сломленную и покорную. То утро выдалось туманным, и именно его они выбрали, чтобы подловить беглянку во время очередного перехода.
Солнечные лучи неохотно проходили сквозь накрывшую лес пелену, мгла была настолько плотной, что даже древесные стволы едва-едва проступали сквозь неё, и приходилось постоянно смотреть под ноги, чтобы не споткнуться об окутанные туманом корни. И, тем не менее, она упрямо шагала вперёд, о передышке не могло быть и речи. Несущуюся в её сторону когтистую руку она заметила в последний момент, и едва успела отпрянуть, не позволив себя схватить. Дальше она действовала уже на вбитых во время тренировок рефлексах.
Зазубренный нож следопыта, по размеру сравнимый с коротким мечом, оказался в её руке прежде, чем она успела это осознать. Что, впрочем, не помешало ей полоснуть им по подкрадывающемуся сзади силуэту. Широкий взмах всколыхнул сгустившуюся вокруг неё взвесь, но и только – охотник припал к земле и отпрянул в сторону ближайшего дерева, издавая при этом гневное шипение, от которого по телу девушки пробежала дрожь. Каждую ночь с момента своего побега она слышала их непонятную речь, то с совсем рядом, то где-то вдалеке, сливающуюся с шелестом листвы.
Мысли стремительно завертелись у неё голове, и уже в следующую секунду Кира рванула вперёд, не разбирая дороги. О том, чтобы попытаться дать отпор и речи не шло, охотники окружили добычу и теперь игрались с ней, не воспринимая всерьёз. Кира была вынуждена признать, что на это у них и впрямь имеются все основания. Сейчас она могла либо попытаться вырваться из сжимающегося кольца, либо… О другом варианте думать не хотелось, но она знала, что скорее умрёт, чем позволит себя схватить. Кира не выбирала своей судьбы, но была намерена самостоятельно определить свой конец.
