Черты его лица почти не были различимы, если не считать клочка седых усов, свисавших из-под шлема-ведра, полностью закрывавшего его голову. Тонкая V-образная щель в передней части шлема позволяла видеть и вдыхать немного воздуха. Как и остальная часть его старинных доспехов, шлем демонстрировал признаки как небрежности, так и любящей заботы. Он был так же потрепан, как и устарел, но в остальном сиял, как зеркало в лучах заходящего солнца.
Его конь был массивным зверем, но даже неподготовленный глаз при ближайшем рассмотрении понял, что это не Боевой конь. С его большой тяжелой холкой, отвисшими губами и тусклыми глазами он больше походил на лошадь с пивным фургоном, чем на бесстрашного скакуна знаменитого и бесстрашного Рыцаря Розы.
Сэр Джарнетт вел свою лошадь через луг, гномы и Кендер следовали за ним, широко раскрыв глаза от любопытства. Конечно, эти два заклятых врага-рыцарь Соламнии и Рыцарь Нераки-не могли встретиться, но удары скоро посыплются дождем. Но когда они подошли ближе, сэр Грумдиш не шевельнулся и не произнес ни слова. Под жужжание мух, журчание ручья и теплый солнечный свет, пробивающийся сквозь забрало, Размоус начал подозревать, что он заснул. Кендер как раз нагнулся за камнем, чтобы сорвать шлем рыцаря и разбудить его, когда раздался голос, высокий и вызывающий, приглушенный, но отдающийся эхом, как пчела в трубе.
- Стой! Не подходи ближе, чтобы тебе не вздумалось отправиться со мной в путь, Сирра, - крикнул сэр Грумдиш на каком-то подобии древнего рыцарского языка.
Сэр Джарнетт остановил лошадь и подождал, пока остальные догонят его. Они собрались вокруг него, их внимание было сосредоточено на рыцаре.
- Ну вот и он, - сказал Сэр Джарнетт со скучающим зевком. “Он весь твой. С этими словами он повернул коня и ускакал прочь.
- Стой, негодный рыцарь!- Воскликнул сэр Грумдиш, сердито подпрыгивая в седле. Его лошадь тяжело ступила на мост. Он зловеще заскрипел под его массивным весом.
- Стой, трусливый рыцарь! Встань и убери свое копье!- Продолжал сэр Грумдиш, когда его конь пересек мост под медленный стук копыт и треск дерева. - Вперед! Беги изо всех сил, беги свободно, мое Храброе сердце, мой прекрасный скакун!- Он покачнулся в седле, пытаясь заставить своего скакуна перейти на что-то похожее на галоп.
Медленно, неуклюже и неукротимо, как ледник, огромный зверь сумел поднять голову и пошел в галоп. Его широкая спина стала похожа на раскачивающуюся палубу корабля,а всадник - на груз, вырвавшийся из креплений. Сэр Грумдиш скользнул назад на холку лошади и начал подпрыгивать, его ноги были в стременах, а локти торчали прямо на вершине каждого парящего прыжка, как будто он собирался взлететь. Пока он неуклюже цеплялся за поводья, пытаясь удержаться в седле, его щит свободно поплыл, как тарелка с пирогом на ветру, затем его копье оторвалось и совершило три круговых движения по лугу, прежде чем его острие вонзилось в песчаную почву, и оно резко остановилось, выпрямившись, как флагшток. Сэр Грумдиш проскакал мимо него, крича: "Ого ... Яркий ... Танцор!”
