. Когда же крестьяне стали приступать к практическому осуществлению этих мер, эсеровское руководство не поддержало их. На постановления крестьян об экспроприации земли у хуторян, о возвращении отрубников в общину исполкомы Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов и Всероссийского Совета крестьянских депутатов, Главный земельный комитет, министерство земледелия, комиссары Временного правительства неизменно отвечали, что до Учредительного собрания земли как у крестьян, так и у помещиков брать нельзя
[98]Н.И. Ракитников на III съезде партии эсеров, констатируя наличие серьезных антагонизмов внутри крестьянства, призывал принять все меры для предотвращения его раскола. Эсеры полагали, что разъяснительной работой можно преодолеть собственнические устремления части крестьян и сохранить единство деревни. Однако они не учитывали того, что для крестьян-собственников была неприемлема основная аграрная идея эсеров — социализация, с ее уравнительностью, запрещением аренды, наемного труда и пр. Не ожидали эсеры и такой массовой и острой борьбы бедноты против частного землевладения крестьян. Их попытки сгладить разногласия внутри крестьянства оказались тщетными.
По требованию Временного правительства, Главного земельного комитета или губернских комиссаров эсеры из крестьянских Советов и местных земельных комитетов обычно посылали своих представителей в деревню для расследования жалоб землевладельцев на самоуправства крестьян. Тамбовский губернский земельный комитет по жалобам частных собственников произвел 120 обследований. Обвинения крестьян в разгромах, заявил председатель комитета правый эсер Гроздов, неукоснительно проводивший правительственную политику, не обоснованы. Помещики, из одного уже страха перед погромами, сами рубили парки, продавали скот, инвентарь, семена. Чтобы предотвратить подобные действия, крестьянские комитеты брали некоторые имения на учет, выставляли свою охрану[99].
Иногда союзы земельных собственников по одному конфликту посылали по 4-5 жалоб правительству. Так было в Уфимской, Саратовской и др. губерниях. Балашовская уездная земельная управа по требованию правительства разбирала жалобы уездного союза земельных собственников на беззакония волостных комитетов, захватывавших сенокосы. 24 июля она сообщала Временному правительству, что обвинения крестьян в насилиях в 90% случаев ложны и имеют целью “посеять панику, вызвать анархию и в море крови и беспорядков потопить русскую свободу”
