Николай, одетый в форменные штаны от полевого мундира, сапоги и нательную рубаху, кивнул генералу Игнатовичу, и тоже вышел на площадку.
Пожилой сухощавый ниххонец, в чёрном кимоно, и тяжёлым большим веером в руках, вышедший к ним, раскрыл веер, словно стену между ними, и с громким щелчком сложил его, давая команду на начало поединка.
Первый удар, длинный секущий взмах, на уровне груди, так и подмывал чтобы уйти вниз, атаковав верхнюю часть тела, но Николай вместо этого мгновенным движением ушёл назад, и качнувшись вперёд в прямом выпаде, остановил кончик меча у шеи Акеми.
Принцесса конечно тут же отпрянула назад, но ей, как и всем присутствующим было понятно, что проходи поединок в реальном бою, она бы в лучшем случае с дырой в горле.
Видя, что Николай не собирается атаковать, Акеми, покружив по полу снова пошла на сближение, но уже куда более аккуратно.
Поединки на мечах не бывают долгими. Короткий высверк стали, звон, и Николай перехвативший тонкую, но удивительно сильную руку принцессы, державшую меч, замер опустив кончик Фарукона в пол.
Акеми, несколько раз дёрнулась, попытавшись вырваться из захвата, но пальцы Николая способные скрутить пятак в трубочку, держали её словно капкан, при этом не сильно сдавливая кисть принцессы, и чувствуя нежность и прохладу тонкой кожи.
Акеми не мигая смотрела на Николая, словно силилась проникнуть в его мысли, а Николай видевший перед собой девчонку, запутавшуюся в обстоятельствах, спокойно стоял удерживая её хотя чувствовал нарастающее желание просто погладить её по голове, успокаивая словно ребёнка. И только когда она выронила на пол свой меч, признавая поражение, он, чуть помедлив, нехотя отпустил девушку, и тут же поклонился благодаря за поединок, и подхватив одной рукой её меч, повернул боком любуясь узором на лезвии.
— Аната но денка химе, у вас великолепный меч. — Он снова поклонился. — Не будет ли с моей стороны дерзостью, попросить его в дар, как память об этом сиятельном дне?
— Пусть он будет памятью обо мне. — Принцесса стояла так близко, что Николай слышал её дыхание и чувствовал тонкий запах иланга от волос, и тела.
— В ответ я прошу принять этот меч, чтобы он, как и раньше, защищал честь страны Ямато. — Николай протянул Фарукон рукоятью вперёд, так, что вздумай Акеми оттолкнуть его руку, острие меча вошло бы Николаю в живот.
«Правда?» — Глаза Акеми стали огромными словно два блюдца, и она осторожно, словно хрупкую драгоценность, взяла меч правой рукой.
