базиликой Венеции, притом что Сан-Дзаниполо – главная
мужская святыня левого берега. Правый берег многие считают «домом живописи», тогда как на левом якобы царит скульптура.
Разумеется, разделение это условно: в Венеции есть и другие важные «женские» церкви (та же Формоза или не менее пафосная Салюте), во Фрари похоронены Тициан и Канова, а в Сан-Дзаниполо уже на входе висит многочастный Беллини. Точнее, все путеводители и туристические сайты вслед за искусствоведами уверены в его авторстве не до конца, что не мешает ему быть ярким и сочным, как только что из реставрационной мастерской.
Другой, более аутентичный Беллини – в алтаре Святого Викентия Феррера (полиптих из девяти небольших живописных частей, окруженных роскошной резьбой и превращающих картину в театр). Сказать про братьев Беллини особенно важно, так как тут, в часовне Святого Доменика с плафоном работы Пьяццетты, они и похоронены.
Ближе к правой финальной точке осмотра, наискосок от алтаря, висит огромный Лотто, которого можно разглядеть, если кинуть монету в аппарат, зажигающий подсветку на одну минуту.
Я осматривал главный готический храм Венеции против часовой стрелки, переходил от одного надгробия к другому.
С левой стороны от алтаря, в боковом нефе, кстати, я узнал то самое надгробие, которое Рёскин более чем подробно описывает в книге «Камни Венеции». Впрочем, все путеводители, как один, переписывают друг у друга эту историю о том, как Рёскин попросил лестницу у служки, забрался по ней и увидел, что лежащий там, на небесах, каменный Андреа Вендрамин (дож, изваянный Туллио Ломбардо по проекту Пьетро Ломбардо) не имеет тыльной (невидимой зрителям) второй половины лица. Из чего Рёскин делает далекоидущие выводы в пользу готики (то есть более ранних и более «честных» времен).
На самом деле площадь с конным памятником Коллеони работы Верроккьо и Скуола Гранде ди Сан-Марко устроена таким образом, что храм начинается именно здесь, под открытым небом.
Без колокольни. Санти-Джованни-э-Паоло (Santi Giovanni e Paolo) – 2
Сейчас базилика Сан-Дзаниполо в лесах и щитах, добавляющих ей странности. Из-за ремонта она выглядит как паровоз, набирающий ход, за которым как бы тянутся раскрытые парашюты пузатых апсид, толпой окружающих главный алтарь.
Внутри тихо и высоко: огромный Сан-Дзаниполо как раз из тех сооружений, что, подобно вокзалам, расширяет омут и без того нескончаемого внутреннего пространства. Стены как бы производят его, варят, как бесконечную кашу из волшебного горшочка, превращая кладбище в странный музей, по которому ходишь задрав голову.
