Вдруг он действительно маньяк и в подвалах его – всевозможные пыточные, а также алтарь с фотографиями каких-нибудь монстров? С одной стороны, ситуация действительно необычная (кино какое-то), но с другой – может, оно так и надо себя вести в этой самой Венеции, где любое, даже самое обыденное действие почти на автомате обрастает тенями долгих, объемных ассоциаций?
Посмотреть бы на себя со стороны, чтобы понять, насколько все происходящее (не)типично. Или? Тем более что дальше обязательно должно последовать действие, приводящее к развязке. И будь автор немножечко Дюрренматтом или хотя бы Максом Фришем, можно было бы ввернуть сюжетный разворот на 180 градусов. Сделав Человека в футляре и Алистера, скажем, родственниками или одним и тем же лицом, привидевшимся с будуна в расколотом зеркале.
Или превратить все, что нагородилось, в сон, как это принято у не слишком опытных новеллистов, не способных совладать с нарративной машинерией?
А может быть, интереснее было бы сделать так, чтобы Писатель начал символизировать прошлое Алистера, внезапно настигающее его врасплох на необитаемом острове? Чтобы, уподобившись графу Монте-Кристо, Футляр вдруг напомнил ему о каком-то не слишком красивом проступке, тщательно вытесненном из сознания и раздувшемся в воображении до огромных размеров. Занятом чужом месте, неловко оставленной женщине, покончившей с собой на дорогих шелковых простынях?
Или же, наоборот, Футляр является в повествование для того, чтобы вознаградить Алистера за какой-то важный поступок, которому он не придал особого значения, но который, тем не менее, запустил цепочку причин и следствий, потребовавших от Писателя длительного уединения на пустом острове?
Или же его сюда прибило специально, где он и сидел в засаде, выжидая, пока ничего не подозревающий Алистер окажется на берегу, и вот тогда…
В этом месте оборотень сюжета следует пустить по альтернативным тропам, предлагая читателю выбрать любую из возможных дорожек развития. Особенно если текст предназначен для Интернета, висит в Сети и обладает расширенным функционалом – например, интерактивными ссылками, позволяющими перебирать варианты фабульного квеста до бесконечности.
Есть, правда, во всем этом две важные, необъездные проблемы, напрямую связанные с «венецианским текстом» (повествованием, действие которого развивается в Венеции или ее округе).
Во-первых, вся беллетристика, эксплуатирующая местный антураж и декорации, почти обязательно приводит сначала к трате, затем к утрате.
