Октябрь начался для Николая не с обычной университетской чехарды, а с переаттестации сотрудников отдела, и подготовке десятков документов. Но в итоге кончилось более-менее хорошо, так как по результатам аттестации, его заместителя повысили в звании, а ещё пятеро подчинённых получили ведомственную медаль Честь и доблесть и все поголовно денежную премию в размере оклада.
В целом можно было сказать, что техотдел обошёлся лёгким испугом, тогда как, третий и второй отдел трясли немилосердно. Подполковник Суворов, получив результаты работы комиссии, предпочёл сам написать рапорт об увольнении, также, как и пять сотрудников его отдела, пойманных на взятках и протекциях.
По результатам летних стычек с бандитами, специальные комиссии перетряхнули многие специальные службы империи начиная от низовых полицейских участков, и до Тайной Канцелярии, пополнив ряды отставников, пенсионеров, а в особых случаях и каторжан. Технический отдел на этом фоне смотрелся вполне благостно, что и было отмечено проверяющими.
Занятый этими проблемами, Николай бывал в Университете наездами, и по рекомендации декана факультета оформил себе свободное посещение.
Через две недели, в Канцелярии уже не вспоминали о проверке, но были те, кто не мог и не хотел ничего забывать.
Например, Сергей Елистратович Суворов, уволенный без пенсии и премий, был весьма недоволен жизнью. В его мечтах доставалось многим. И родному брату, который спасая свою карьеру пожертвовал родичем, всему клану Суворовых, представители которого отвернулись от него, но самое главное – этому выскочке, капитану или вот теперь уже майору Белоусову, с которого всё и началось. Причем Белоусову особенно, так как майорские погоны в двадцать три года, да ещё и куча орденов говорило по мнению Суворова о лизоблюдстве князя, и его выдающихся способностях паркетного шаркуна.
Мысль о мести занимала всё время бывшего подполковника до той степени, что он не мог ни есть ни спать.
По роду своей деятельности, Суворов имел доступ к очень важной информации, и не вся она была оформлена соответствующими рапортами и сводками. Например, он точно знал, кто скрывается за монограммой в виде четырёх скрещённых пистолетов, и прозвищем Матушка. И знал, что именно она организовала бандитский шабаш в Москве.
Теперь же, не получив своё золото, арестованное в Волжско-Камском банке, Матушка затаилась и наверняка что-то готовила. Не тот она человек, чтобы спустить такое с рук.
