А главное – не будет.
…это была очередная война. Отчаянная. Дикая. Безумная.
У вас нет оружия? Нет железных мечей, дальнометных стрел, катапульт?! А ножи? а зубы?! Или вы уже остались без зубов?!
И гремела песня на древнем языке, бывшем здесь еще до прихода кельтов: «Мы свободное, гордое племя, мы боремся за каждый шаг..!»
Откуда пришла эта песня к пламенеющим синими узорами круитни? Какими дорогами привел ее к ним Тот-Кто-Бродит-В-Курганах? Из прошлого? из будущего? – из каких времен донеслась она до пиктов, снова и снова отчаянно лезущих на вал, сминающих легионеров числом, несмотря на их железные доспехи и разные военные хитрости?!
Битва была радостной… насколько радостным может быть убийство.
Если есть радость в том, чтобы, уже пронзенным железным мечом римлянина, дотягиваться мертвым – почти мертвым, но всё-таки еще не совсем! – до его горла и успеть перерезать его кремневым ножом… если есть в такой смерти радость, то она – была.
В этой битве не было пощады. Ни раненых – их затаптывали еще живые; ни пленных – их не брали.
Это было только убийство. Беспредельное. Сотни, тысячи мертвых.
Хитроумные орудия римлян уже не имели смысла – в кровавой каше смешались легионеры и дикари, доспешные и нагие, ненавидящие и… ненавидящие. Ни луки, ни даже длинные мечи уже не решали ничего. Только ножи, когти, зубы…
Кровавый сгусток ярости опоясал Британию, протянувшись от моря до моря. Битва кипела везде. И стоило римлянам хоть где-то прорваться – новые пикты будто из-под земли появлялись.
Антонинов вал стал рубежом обороны пиктов. Даже если римлянам удавалось захватить участок полуразрушенной стены – они не могли закрепиться там. И уж совсем безумием было бы пытаться спуститься по ту сторону.
Север был подобен тому аду, о котором рассказывают христианские проповедники. А кто же добровольно отправится в ад?!
Север был непокорен. Северус видел это.
Продолжать бессмысленную бойню? – зачем? Пикты получили достаточно суровый урок, они не сунутся на юг.
…точно так же, как римлянам надо забыть о севере.
Север недоступен Северусу.
Поле побоища: Марх
Хватит ли у меня сил заставить землю расступиться и поглотить мертвые тела? Без различия: бритты, римляне…
Тысячи убитых. Десятки тысяч.
Оба войска расползлись прочь от побоища. Кто хочет, тот и назови это победой. Достаточно сказать, сколько погибло врагов, – и умолчать о собственных потерях. Скажи так – и сразу станет ясно: вот великая победа.
Величайшая просто…
