Манавидан! Умоля-а-аю: пошли бурю!!!
Молчишь…
* * *
Марх стремительно прошел тропами Аннуина – на восток. В Ллогр. В Каэр-Ллуд. Спросить Касваллауна, что за напасть угрожает Прайдену.
Король Корнуолла обнаружил, что не он один пришел к бренину с этим вопросом. Здесь были вожди Кимры (даже Эудаф гонца прислал), кантии, икены и толпа вождей Альбы (Марх, к стыду своему, и не подозревал, что на его родине столько правителей).
Все они ждали Касваллауна.
А его не было.
Так что у них оказалось более чем достаточно времени на разговоры, сплетни, пересуды. Марх рассказал о своем странном видении нескольким вождям с Севера (один из них, назвавшийся Ирбом, слушал особенно внимательно), но никто не смог объяснить этот странный образ.
На все вопросы должен был ответить Касваллаун.
Когда он, наконец, появится.
Он въехал в Каэр-Ллуд как человек – на колеснице. И было заметно, что волосы его, прежде золотые, как у всех детей Бели, теперь… хорошая строчка для бардов: «сын Бели – побелел». Звучит красиво.
Гораздо лучше, чем поседел.
Морщины прорезали лицо Касваллауна; он казался человеком, в одночасье состарившимся.
Нет, не казался.
Он им и был.
Его жена Флур, дочь Мигнаха Горра, выбежала навстречу – но бренин отстранил ее, спросив лишь:
– Уже здесь? Все?
Она кивнула. Она не хотела пускать его к королям – видя, чем обернулась для него эта битва.
Она не хотела, но понимала: не ей спорить с бренином. Израненный муж ей достанется позже. Сейчас он – только бренин, и принадлежит он Прайдену.
– Я хотел собрать вас, короли, чтобы сообщить… – Касваллаун криво усмехнулся. – Короче, вы собрались сами. И это правильно.
Он тяжело опустился в кресло.
– Что это было? – спросил Дрем, сын Дремидида.
– Ты же видишь весь Прайден, от Пенгваэдда в Корнуолле до Пенн-Блатаон, – сын Бели опять усмехнулся. – Значит, ты видел и их. Вот и расскажи.
Дрем вышел на середину, прикрыл глаза и начал:
– Я видел копье, изостренное для удара. Я видел меч, нацеленный в спину. Я видел топор, занесенный над священным дубом. Видел слепого, который хочет выколоть глаза зрячему. Видел раба, изготовившего веревки, чтобы обращать свободных в рабство.
Касваллаун медленно кивнул, спросил:
– Рискнет ли кто-нибудь истолковать эти видения? Дрем, сын Дремидида никогда не ошибается, не ошибся и на сей раз. Ну?
Короли молчали. Даже понимая – почти понимая – что всё это значит, они не осмеливались произнести страшные слова.
– Ну что ж, – нахмурился бренин
