Облако развалилось на части. Небо рухнуло вниз.
Она не думала ни об изяществе, ни об искусности. Не думала, расстреляют ее потом или нет. Ей хотелось жить.
Ревна потянулась к тому самому чувству, которое таилось в районе затылка. Схватила две нити и обхватила скаровца за пояс. Затем что было сил дернула.
Они стрелой ринулись вперед. Ревна сжимала ладони в кулаки до тех пор, пока ногти не впились в кожу. Нити в пальцах скользили, пытаясь вырваться и соединиться обратно с Узором. Девушка не смела их выпустить. Теперь она парила в собственной разреженной вселенной из пыли, дыма и хаоса и не знала, жива она еще или уже мертва.
Скаровец завопил и вонзил ей в руку пальцы. Жива. Она явно была жива. Нити Узора выскользнули из руки, и мир рванулся вверх им навстречу.
Первой упала Ревна, тяжело ударившись о кучу битого камня и перевернувшись на спину. Рядом повалился офицер «Скарова», подняв облако пыли. В спину девушки впились обломки кирпича и давно засохшие куски строительного раствора. Икры и культи прострелила боль. Грудная клетка агонизировала. Фантомные ступни горели. Она несколько раз моргнула сквозь застилавшие взор слезы. Боль – это хорошо; боль означала, что она не сломала спину при падении. Ревна попыталась сползти с кучи битого камня, но лишь впустую царапнула руками по гравию и кирпичной пыли.
Протезы. Неужели они сломались? Она нащупала ремешки. Окружавший ее дым потревожила какая-то тень. Скаровец поднялся на ноги и стал отряхивать шинель, не сводя с нее взгляда своих странных глаз.
Надо было понять, что прятаться без конца не получится. Все, кто владел магией Узора, считались злом. Как ей в голову могла прийти мысль, что она особенная? Какое она имела право разрушать мир?
«Его разрушили и без того», – подумала Ревна. Потом вдогонку пронеслась еще одна мысль: «Я никогда не хотела заходить так далеко. Не хочу умирать. О господи, я не хочу умирать». Но бога нет, и молиться некому. Так говорят законы Союза.
Скаровец шагнул вперед, наклонился и схватил девушку за протезы. Когда они выгнулись и ободрали ей кожу на культях, она застонала. Он же их сломает!
– Прекратите, – взмолилась она, кашляя и сплевывая пепел.
Его руки скользнули вверх и схватили ее за талию под самой грудной клеткой. Она больше не переживала из-за протезов: как бы он не сломал ее саму.
«Я же тебя спасла, – пыталась она ему сказать, – прошу тебя». Но не могла вымолвить ни слова. Он рывком поставил ее на ноги и приказал:
