– Отлично. Теперь ступайте и переоденьтесь в ту премилую форму, которую вам выдадут. Позже попробуем подобрать девушкам что-нибудь поменьше размером, пока же сделайте так, чтобы все, по возможности, выглядели презентабельно. Потом мне доложите.
– Слушаюсь, сэр, – ответила Линне, не сумев вовремя себя остановить.
Зима удовлетворенно кивнула, похлопала ее по плечу и ушла. Совсем не строевым шагом.
* * *
Линне отыскала свою чистую шинель и направилась в ту сторону, где, по ее мнению, должен был располагаться кабинет командора. Она безошибочно определила его, когда увидела, куда люди и машины волокут кипы бумаг, мотки проволоки и гигантский серебряный самовар. Даже простые солдаты и те наверняка припрятали себе что-нибудь про запас.
Дверь была открыта, но Линне все равно постучала.
Зима, наблюдавшая за тем, как двое военных собирают стол, подняла на нее глаза.
– Вы вовремя. Мне доложили, что к базе приближается паланкин Николая, поэтому времени у нас в обрез. Разберите материалы из коробки за моим столом. Николай терпеть не может беспорядок.
– Вы имеете в виду Николая Церлина? – догадалась она.
– Вы же не дрожите от страха, правда? – сказала командор, бросив на нее проницательный взгляд.
В груди Линне полыхнула злость. Значит, Зима провела связь между нею и отцом.
– Нет, сэр, не дрожу.
– Вот и славно. Сегодня вечером вы поможете мне. Сначала проинспектируем аэропланы, потом – ужин и экскурсия по базе. Боюсь, что за ужином вам с нами сидеть не придется, но по окончании вечера я обязательно вас чем-нибудь угощу.
– Вы очень добры, сэр.
Зима покачала головой.
– Думаю, Линне, у вас все прекрасно получится.
Линне не могла сказать, что на самом деле думала командор – хорошо это или плохо.
В дверь просунулась голова взволнованного новобранца.
– Он здесь, мэм.
Зима выпрямилась и вышла из комнаты так быстро, что Линне пришлось догонять ее бегом. В ней в мгновение ока не осталось ничего от дружелюбного командующего полком, улыбающегося и спрашивающего разрешения, перед тем как отдать приказ. Хоть она не маршировала, в ее походке чувствовалась энергия марша; она была вся во власти своей цели, направляемая четким пониманием точки назначения и времени, которое есть у нее в распоряжении.
А что, если Николай сообщит отцу, что в ее новом полку сплошные неряхи? Что, если скажет, что это плохо отразится на семье Золоновых? Если она хорошо сыграет отведенную ей роль, Церлин решит, что дела у полка идут отлично. Или хотя бы сносно, и тогда он, вернувшись в Мистелгард, не станет смеяться над отцом и не представит Ваннину убийственный доклад.
