Водитель остался в машине, а трое двинулись к боковому входу впереди молодой атлет, исполненная достоинства и тоже весьма заметная фигура - Павел Петрович, и, наконец, второй телохранитель, небрежно опустивший руку в карман твидового пиджака.
Театралом Павел Петрович стал не вдруг. Образ уголовника, крутого парня, прожигающего свободное от грабежей время в притонах за бутылью с мутным самогоном, давно ушел в прошлое, уцелев лишь в блатном фольклоре. Вслед за ним канули в "бытие и казавшиеся незыблемыми законы, предписывавшие общаться лишь с представителями своего мира. Куда престижнее и полезнее стали контакты с людьми во всех отношениях респектабельными. Многие из них и не подозревали о роде занятий почтенного Павла Петровича, предпочитая наслаждаться его изысканным гостеприимством. "Загородный сарайчик" перевидал за это время немало людей незаурядных, пользующихся известностью во всей стране. А уж в Большом театре Павел Петрович раскланивался чуть ли не на каждом шагу - вальяжно, с чувством собственной значительности, окидывая знакомых прохладным, слегка небрежным взглядом.
Оперу слушал расслабленно, полуприкрыв глаза и откинув массивную седую голову. Ни дать, ни взять - старомосковский барин, эстет, завсегдатай Религиозно-философского общества. Охранники, держа под прицелом выход из ложи и зорко оглядывая зал, умудрялись еще и коситься на сцену - вдруг шефу взбредет в голову снизойти, перекинуться парой слов о мастерстве постановщика.
Театральный разъезд в Большом всегда неспешный. Никто никуда не торопится, знатоки сбиваются в кучки, вполголоса делясь впечатлениями. К этому собранию солидных людей как-то и не клеится словечко "толпа". Однако и здесь телохранителям приходилось смотреть в оба - опасность может возникнуть в любой обстановке. Павла Петровича вели деликатно, отработанными движениями чуть-чуть раздвигая плотную людскую массу. Безопасность дороже респектабельности и уж подавно - отрешенного от всего земного искусства. Тем более, что не такое уж оно и отрешенное. Походы в Большой, как и прочие подобные "мероприятия", приносили хозяину пользу, как и все, с чем ему приходилось соприкасаться. Здесь происходили встречи с людьми, до которых обычному человеку не дотянуться, но дух и тон этих встреч показывал, что не они уделяют Павлу Петровичу высокое внимание, а наоборот - сам ПэПэ благосклонно дает им аудиенцию. Очевидно, посещение дачи для них не было возможным по причинам особого свойства - бдительная национальная безопасность могла контролировать подступы к ней, и скандала тогда не миновать. Заметной фигурой был Павел Петрович. Но когда человек на виду - и подозрений меньше. Мало ли кто в театре подходит к знакомому переброситься словечком-другим? Ну а подслушивающая аппаратура в ложе это для дилетантов. Серьезные люди не с пустыми руками в театр ходят. Не в два счета, но все "жучки" ребята найдут, а есть нужда - и обезвредят.
