- Не стоит иронии, Майкл.
- А я ничего и не говорю. Слава Богу, что все это провалилось! Только попомните мое слово: настанет время, когда всю эту "хунту" еще и национальными героями объявят, спасителями отечества.
- Отцы нации, мудрые наставники?
- Само собой. Те самые, которых чтут больше, чем закон. Это и в чеченской традиции так.
- Ради Бога, Майкл! Откуда вы выкопали этот допотопный миф? Может, раньше и существовали твердые понятия о чести и достоинстве, врать не буду, я с Кавказа мальчишкой в Россию попал. Теперь это все только в легендах. Вроде той, что о двух друзьях-горцах, один из которых, находясь в доме друга, случайно прикоснулся к его возлюбленной. Дабы смыть позор с себя и с женщины, юноша выхватил кинжал и отрубил себе пальцы.
- Сумасшедшая романтика. Но сегодня все, видимо, по-другому. Нет, насчет чего-нибудь кому-нибудь отрубить - с этим у них порядок. Так что, судя по всему, хлопот у вас хватает...
Вести допросы в медицинских учреждениях капитан Тищенко терпеть не мог с самого начала своей розыскной деятельности. Но сегодня буквально рвался на допрос. Результатов ожидал весь райотдел. Активность уголовников росла день ото дня, и от отчаянной обороны они все более открыто переходили к нападению.
Среди пострадавших оказались известные люди. В этой роли Георгий Хутаев выступал впервые в жизни. В основном ему приходилось значиться обвиняемым, - правда, как правило, вина его оставалась недоказанной, изредка свидетелем, смахивающим, опять-таки, на обвиняемого. "Но потерпевшим - никогда!"
Последние слова Хутаев повторил вслух, еще не окрепшим, но уже полным сожаления и ядовитой иронии голосом. О чем он сожалел - теряться в догадках не приходилось.
- Ну, даст Бог мне встретить этого гаденыша!.. Да нет, там было темно, и все произошло так быстро, что, боюсь, я его просто не узнаю, если увижу. Во всяком случае, без движения. А вот в деле... У него удар такой странный, не резкий. И сказал бы - не сильный, но на себе почувствовал. А мне не привыкать держать удар. Благо, есть чем, - болезненно морщась, Хутаев напряг литое, обвитое тросами мышц плечо, белая простыня сползла с выпуклой мощной груди. - Поганец этот выскочил из машины и врубился в меня, как паровой молот. Как бадья с бетоном, сорвавшаяся с крана. Давно я так в голову не получал... По ребрам можно было и не добавлять. А ведь я был готов, не стоял, разиня рот. Сам подскочил к машине...
- Что за машина?
