Можно и не трепыхаться. Взяли за горло. Прессуют со всех сторон. Давай теперь, изворачивайся, чтобы в лепешку не сплющили. Разговор тут короткий, и на ходу не соскочишь, разве что под колеса. Жил же себе, воровал в одиночку, без суеты, и в общак долю внести никогда не отказывался. Понятно, миллионы не хватал, но и не бедствовал же. Какой смысл уродоваться ради мошны? Украл - трать себе на радость. Рано или поздно все равно тюрьма. И ежу понятно - чем чаще ходишь на дело, тем риску больше. Да и "почерк" в милиции известен до тонкостей. Жаль. На этих "почтовых ящиках" олух на олухе сидит. Разбаловались - охрана у них, видите ли, электронная сигнализация! Конечно, за госимущество порядочно дают, но к "стенке" не прислоняют. Нет, он, Углов, никогда раньше не совался в подрасстрельные дела! Украсть, аферу построить - это дело... Да, показал-таки Павел Петрович, кто здесь главный. И от сладкого бывает оскомина. А вот за историю с мальчиком точно могут "разменять". Все, казалось, рассчитал, да, видать, не до конца. Верхнее чутье подсказало, что боссы мафии недовольны. Когда полжизни прошло в уголовном мире, курсов психологии не требуется. В добродушном взгляде без запинки читаешь угрозу похлеще, чем в автоматном стволе. Но как было пройти мимо? Там, на толкучке этой автомобильной, "зверь" горный сам в руки шел вместе со своей новехонькой снежно-белой "девяткой". Доллары ему, козлу, подавай! И как натурально возмущался: "Такого еще не было! Как это - ребенка в залог? Мы народ честный, сказал слово - камень!". Вот и кинул его на свою голову. Отдал ему мальчишку, а потом, своими же руками, - все, что за год наворовал. Да сгори они, эти деньги! Лучше бы в унитаз их спустить, чем к пацану этому прикасаться. Сам себя под расстрел подвел! Но как же было устоять, когда за спиной такая крыша! Крыша... Крыша как раз и завалилась. Пацана жалко, что поделать. Но себя - жальче...
Не по-сентябрьски сырой и промозглый вечер. Транспорт лавиной прет по трассе. Поток в Москву - более интенсивный. Едва не доставая друг друга бамперами, машины суетливо перестраиваются, меняют ряд, обгоняют. Из столицы поток движется спокойнее, словно копя силы перед дальней дорогой. Здесь много профессионалов, дальнобойщиков, для кого дорога - жизнь, и, как ни торопись, время быстрее не побежит, а укорачивать отпущенное никому не охота.
В белесом сумраке габаритные огни на кабинах автопоездов сливались в прерывистые строчки. Чем ближе к условленному часу, тем напряженней становились лица команды, готовившейся к встрече. Две черных "волги" прикрывали юркий светленький "запорожец", на котором не задержался бы ничей взгляд. Однако двигатель от "шестой" жигулевской модели придавал невзрачной "мыльнице" некоторые дополнительные - и довольно ценные свойства.
