Концепция «двух тоталитаризмов», родившись на Западе, двинулась в восточном направлении по проторенному пути «Дранг нах Остен». Даже немцы, долго молчавшие (по крайней мере, официально) вдруг оживились в оправдании преступлений гитлеризма. В 2002 г. премию К. Аденауэра получил «единственный философствующий историк среди немецких историков» (так он был назван в официальной прессе ФРГ) Э. Нольте за труды, в которых «доказал», что уничтожение режимом Гитлера евреев было ничем иным, как реакцией на уничтожение дворянского и крестьянского сословий в России. Германский национал-социализм, оказывается, это – «зеркальное отражение русской революции», уничтожение Гитлером целых народов – реакция на ликвидацию классов в СССР, Аушвиц (Освенцим) – реакция на Гулаг. Даже голлизм во Франции Нольте связал с эпохой тоталитаризма.
Вот такая «историческая правда» продвигается на восток. А в нашей стране дорогу ей открыли в горбачевские времена доморощенные «демократы», а затем, используя захваченные СМИ, и либералы ельцинского пошиба. Затем, как и положено «пятой колонне», сами стали углублять и развивать тему равной ответственности за войну «сталинского режима» и немецкого фашизма.
Сегодня эта концепция «равной ответственности» воплотилась в ставшую широко известной, но от этого не менее позорной, резолюцию ПАСЕ от Ъ июля с.г. и публичное сомнение евроатлантистов, имеет ли Россия право на собственный голос на мировой арене, если она, мол, сама появилась незаконно, в результате пересмотра итогов Второй мировой войны.
Кто виноват в трагедии 22 июня 1941 года?[54]
75 лет минуло с начала самой трагической рукотворной даты в истории человечества. Именно нападение нацистской Германии на СССР придало Второй мировой войне, началом которой принято считать 1 сентября 1939 г., глобальный размах, миллионные жертвы, совершенно иное качество и содержание. До 22 июня 1941 г. военные действия велись в Европе, Восточной Азии и в АТР, на севере Африки, но их характер не был столь ожесточенным и масштабным. И Германия, Италия и Япония легко громили более слабых противников, покоряли и ставили себе на службу. Исключение составила Англия, но Гитлер, начиная с 1925 г. Англию видел в качестве союзника, но никак не противника. О чем откровенно заявил в «Майн Кампф», и что четко проявилось в ходе мюнхенского сговора и аншлюса Австрии. Да, собственно, Лондон многое сделал для Гитлера своим бездействием по разрушению Версальского мира. Напомню, что обвинив Германию в развязывании Первой мировой войны, страны-победители (исключив Россию, внесшую решающий вклад в победу), навязали немцам унизительный Версальский договор. Согласно ему, Германии, кроме материально-финансовых и территориальных потерь, запрещалось иметь армию численностью более 100 тыс. человек, разрабатывать, производить и закупать тяжелые вооружения, иметь развитую оборонную промышленность. В 1922 году два государства, подвергнутые жесточайшим санкциям – Германия и Советская Россия – заключают т. н. Раппальское соглашение, которым открывают взаимовыгодное сотрудничество в различных областях, в том числе в военной и военно-технической сферах. Намечался союз двух континентальных держав, которого смертельно боялись англосаксы. Основоположник британской геополитики X. Маккиндер, он же советник английского правительства, надрывно призывал любой ценой не допустить такового, как «смертельно опасного для стран морской цивилизации». Но за такой союз настойчиво ратовали немецкие геополитики, особенно Карл Хаусхоффер. Его крылатой фразой звучало: последний час англосаксов настанет, когда немцы, русские и японцы объединятся в одном союзе. Тот же Маккиндер также рекомендовал властям и спецслужбам не просто не допустить советско-германского альянса, но стремиться столкнуть их и спровоцировать войну между ними. Вот что утверждал обвиняемый Нюрнбергского трибунала Ялмар Шахт, бывший глава Рейхсбанка и министр экономики Германии: «На все просьбы и предложения Веймарской республики эти страны (Великобритания, Франция, США –
