Престолы, Господства | страница 6
Он произнёс:
— Я был неправ относительно жены вашего племянника. Она совсем не безразлична. Но, думаю, она не до конца в нём уверена.
— Это, — ответил мистер Делягарди, — очень даже возможно. Никто никогда не может быть уверен в моём племяннике Питере. Но полагаю, что и он не совсем безразличен. Если же он разговаривает с ней, не глядя на неё, это означает, вероятно, что у него есть что скрывать — или любовь или ненависть. Я знаю, что оба они сильно изменились за медовый месяц.
— Evidemment, [14] — согласился месье Домье. — Из того, что вы рассказали, мне кажется, что отношения между этими двоими должны иметь в высшей степени деликатную природу, тем более, что ни один из них не первой молодости.
— Моему племяннику идёт сорок шестой, а его жене немного за тридцать. О! Харвеллы нас увидели и, думаю, подойдут. Я знаком с ними лишь поверхностно. Старый Харвелл был другом сэра Импи Биггса, который близко связан с семьёй Уимзи, и я время от времени встречал его сына с женой на различных приёмах.
Месье Теофиль Домье был рад возможности рассмотреть Розамунду Харвелл вблизи. Она относилась к типу, который он полностью одобрял. Дело было не просто в нежности волос цвета красного золота или влажном янтаре чуть раскосых глаз под широкими дугами изящно начерченных бровей, и даже не в ярко-алой линии рта или белизне кожи, хотя всё это имело непосредственное отношение к создаваемому впечатлению. Лицо имело сердцевидную форму, а фигура, контуры которой легко угадывались под платьем в обтяжку, своим очарованием напоминала Венеру Боттичелли. Все эти черты женственности месье Домье оценил по достоинству как признанный знаток. Но то, что взволновало его, была обволакивающая аура женственности, которая кружила голову как аромат выдержанного вина. Он был восприимчив к таким флюидам и удивился, обнаружив их у англичанки, поскольку в англичанках он привык находить или агрессивную бесполость или удушающую материнскую благожелательность, почти в одинаковой степени лишённые соблазнительности. Также и голос, которым миссис Харвелл произнесла банальное «Как поживаете?», был тёплым, звенящим и музыкальным, как перезвон золотых колокольчиков, — голос, в котором слышалось обещание.
Мистер Делягарди поинтересовался, долго ли Харвелы намерены оставаться в Париже.
— Мы здесь уже две недели, — сказала Розамунда Харвелл, — ходим по магазинам. И, конечно, развлекаемся.
— Вам понравились занятия спортом в Шамони?