— Как я смогу смотреть в глаза твоему дяде! — кричал герцог, тяжело дыша. — Каждый пенс будет ему возвращён и вычтен из твоего пособия. И если я когда-либо вновь услышу о чём-то подобном…
Поэтому, когда молодой человек заявил о своём нежелании быть партнёром леди Граммидж за столом, герцог, резко встав на сторону жены, издал звук, напоминающий крик выпи, и прогремел: «Сделаешь, как тебе сказано!» — и вопрос был решён.
— Надеюсь, — пробормотала герцогиня, — Питер не опоздает. Это было бы совершенно в его духе.
Фактически, она знала, что такого никогда не случится: он пунктуален и по склонности и из вежливости. Но вполне в его стиле было приехать последним, чтобы подгадать время своего появление на сцене в наиболее эффектный момент, в то время как остальные начнут подыгрывать ему, принимая такой вид, как если бы единодушно решили не пропустить ни мгновения от предстоящей сенсации, в чём бы она не состояла. Чета Уимзи возвратилась из Парижа только накануне днём, никто ещё не видел их, скандал, связанный с судом, возбуждал любопытство. Кроме того, интерес подогревала продажа романов невесты, так что печально известное имя Харриет Вейн на ярких зелёных и оранжевых обложках бросалось в глаза её родственников со стороны супруга из каждого книжного киоска и витрин книжных магазинов. Достопочтенный Генри Драммонд-Тейбер, — который, хотя и был сыном графа и имел безупречную репутацию, стал партнёром в издательской фирме «Бон и Ньют», — казалось, посчитал последнее событие поводом для поздравлений. Герцогиня, внезапно почувствовавшая за его приятной болтовнёй коммерческий интерес, задалась вопросом, не совершила ли ошибку, пригласив его в Карлтон-Хаус-Террас. Покровительство модным иностранным художникам — это одно, а помощь в продаже каких-то детективных романов — совсем другое.
С любезной улыбкой она сказала:
— Конечно, теперь, когда Харриет замужем, ей не придётся больше писать. И у неё просто не останется на это времени.
Мистер Драммонд-Тейбер вздохнул.
— Наши писательницы должны подписывать контракт, включающей статью, в которой предусмотрен штраф за замужество, — сказал он с чувством. — Однако, не следует поддаваться пессимизму.
Тем временем, вдовствующая леди Стоут, которая напоминала выцветшую фотографию королевы Виктории и была одной из наиболее любознательных и неудержимых старух в Лондоне, бросила Гастона Шаппареля в недружелюбные объятия леди Граммидж, и принялась бомбардировать хозяина дома совершенно лишними вопросами «о том убийстве». Герцог, бесстрастно отрицая какую-либо осведомлённость, тревожно наблюдал за сыном, который, пренебрегая своими обязанностями по отношению к знатной и пожилой даме, перенёс своё внимание на Амаранту Сильвестер-Куик. На лице его читались одновременно озлобленность и несдержанность. Лорд Граммидж и лорд Кроппингфорд горячо обсуждали проблемы осушения земли в поместьях.
