Пустыня здесь наползает на море, оставляя людям лишь узкую полоску плодородной земли, ограниченную цепочкой безжизненных скалистых холмов. Но и этого хватает обитателям здешних мест. Не столь богатый на нефть эмират Шарджа, чьим анклавом, окруженным землями Омана и Фуджейры, является Хор-Факкан, давно нашел свое место в “аравийской кооперации”. Благодаря удачному расположению, он стал торговым перевалочным центром между Югом, Западом и Востоком.
Порт, расположенный в глубоководном заливе, - основа процветания Хор-Факкана. Помимо круизных лайнеров он загружает и разгружает контейнеровозы-лихтеры, в которых со всего мира (но в основном из Китая) везут разные грузы. При нынешних расценках на Суэцкий канал и угрозе сомалийских пиратов, многие товары выгоднее доставлять в Европу по воздуху.
Вечер. Портовые автоматические ворота распахиваются, выпуская огромный трак. На прицепе - сорокафутовый морской контейнер, расписанный множеством маркировок. В потоках воздуха, поднимающихся над прогретой землей, тяжелая машина кажется зыбкой и нереальной.
Трак неуклюже выворачивает на трассу, рыча, набирает скорость. Пройдя вдоль моря около двадцати километров, водитель уводит машину с основной трассы, плавно завернув на почти незаметную и никак не отмеченную дорогу, что скрывается меж прибрежных холмов. За холмами до самого горизонта лежит пустыня, но дорога ее не пересекает, заканчивается, упираясь в большой зеленый оазис.
Оазис укрыт под скалами, и заметить его можно лишь с близкого расстояния. Судя по всему, это резиденция какого-то местного богатея. В окружении буйной зелени просматривается россыпь квадратных белых строений, среди которых выделяется минарет и внушительный металлический ангар. К ангару примыкает взлетная полоса.
Грузовик протискивается в ворота, осторожно разворачивается на асфальтированной площадке и задним ходом втягивается в ангар.
С вершины одного из холмов, где природа создала удобную площадку для наблюдения, машину отслеживает в бинокль невысокий коротко стриженный европеец.
Тропический закат короток. Тени от холмов вытягиваются, и на пустыню опускаются крылья ночи. Тишина, в поле зрения ни души - оазис словно вымер. Наблюдатель опускает бинокль.
У Аравийской пустыни особый запах — пряный и сладковатый. Так должен, наверное, пахнуть спайс на планете Дюна.
Шевеля ноздрями, словно сомелье над бокалом вина, наблюдатель втягивает в себя воздух, будто стараясь оставить в себе частицу уходящего дня. Затем склоняется над большим туристическим рюкзаком с рамой и дополнительными обвесами.
