На которое я пока ещё, по ряду субъективных моментов, смотреть не могу и не хочу. Чёрт побери все мясные продукты в мире.
Но приходится давиться: обычаи. Не взять кусок из рук Хозяина (или хозяйки), либо не съесть его — это категорически недопустимо здесь.
Первое время за столом звучали здравицы от гостей в адрес Алтынай, как «хозяйки банкета»; потом Алтынай начала отвечать «встречными тостами»; потом подобие обеда перешло в беседу, сдобренную накрытым столом.
Выбрав момент, спрашиваю, ни к кому не обращаясь:
— А что если таких рыб мы б ловили половину сотни в неделю? Или сотню?
— Мы не понимаем в этом, Атарбай, — отвечает какой-то аксакал с противоположной стороны дастархана. — На сколько хватит рыбы в реке, если ловить так много?
— В этой реке хватит и вашим правнукам, — отвечаю. — Да, со временем уловы могут снизиться и так будет не каждый месяц. Но за два или три месяца в году, можно наловить рыбы на несколько месяцев вперед.
Разговор за столом чуть стихает, большинство с интересом начинает прислушиваться к беседе гостя и одного из аксакалов.
— А она разве не испортится? — с сомнением спрашивает другой аксакал, с удовольствием впиваясь в кусочек рыбьей мякоти.
— Смотря как заготовить, — пожимаю плечами. — Я, честно говоря, не рыбак, но точно знаю из прошлой жизни: если солить и заготавливать копчением, то будет совсем не много отличий с мясом. Особенно если это начинать делать после лета, в более холодные осенние месяцы. Хотя, конечно, лично вам ловить лучше весной или летом, когда она идёт на нерест… Так легче…
— Стельную живность убивать нельзя, харам, — смеётся первый аксакал (демонстрируя принципы, сделавшие бы честь даже многим моим современникам оттуда). — Лучше потрудиться больше, но не убить приплода…
Я только зубами лязгаю от такой сознательности и экологической ответственности:
— Полностью согласен, уважаемый, но сейчас лично я думал не о хараме. А о том, как гарантированно обеспечить наших людей едой…
— Ты неплохой парень, Атарбай, но ещё очень молодой. Ничто не спасёт того, кто нарушает харам. — снисходительно говорит дед и начинает смеяться, как будто сказал что-то смешное.
Вслед за ним смеются и остальные окружающие, а я удивляюсь до глубины души, стараясь держать покер-фейс.
— Снова согласен, — вежливо киваю ещё раз.
Чувствуя себя ковбоем из фильма «Человек с бульвара Капуцинов», которому индеец напомнил о Чарльзе Дарвине.
— Дело в том, что никто из нас не умеет плавать. — Задумчиво говорит одна из подруг Раушан. — Запасти рыбу было бы интересно, но мы в лучшем случае смогли бы её только заготовить. Добыть её, как ты, мы не умеем.
