Азара так активно чем-то постоянно занимался, что только почтенный возраст Раушан и помог ей понять: за всеми его действиями стоит какой-то единый замысел. Просто замысел этот ясен только ему самому.
К чужим начинаниям всегда следует относиться с уважением, это в Степи знает всякий.
И вот сейчас, они с дочерью хана зачем-то направились в сторону реки. Раушан проводила их взглядом, посмеиваясь: чужак по-прежнему не умеет ездить верхом. И даже не пытается научиться.
Вместо этого, он бежит рядом с рысящим конём, держась за седло. Справедливости ради, в своём беге он не сильно и отличается от коня, идущего рысью… Ещё, кажется, и разговаривать на бегу умудряется…
Видимо, раньше он просто рос где-то в другом месте: чтоб дожить до таких лет и не сидеть на коне — для этого определённо надо жить где-то за пределами Степи.
Хотя, этому азара и не всякий айгыр под седло сгодится: надо долго выбирать, потом долго тренировать.
Второй причиной благодушия старой Раушан в адрес азара стали слова её подруги Сауле. Прямо заявившей по секрету, что с дочерью хана тот именно что только ночует в одной юрте. Но больше — ничего такого.
— Девственна она ещё, точно тебе говорю, — уверенно шепнула Сауле на ухо день назад. — Вижу. Специально два дня присматривалась…
И верить Сауле в этом вопросе можно, потому что она — лучшая повитуха на десятки стойбищ уже много десятков лет. И такие вещи она действительно чувствует без ошибок.
Глаза Раушан уже не те, что были раньше. Но вдаль она по-прежнему видит хорошо.
Азара зачем-то забрался в середину реки и замер со своей палкой, стоя на камне. А дочь хана, отъехав по его взмаху руки на три полёта стрелы, расположилась на берегу и занялась своим жеребцом.
__________
Пробная рыбалка удалась. Правда, попутно пришлось использовать клинок своего шеста, потому что сделать острогу оказалось не из чего: во всём стойбище не оказалось ни единой ненужной подходяще палки. А до ближайших деревьев, по словам Алтынай, двигаться как бы не пару дней на лошади.
Несколько десятков минут ожидания на камне в середине течения полугорной реки оказались вознаграждены: какая-то крупная рыбина с красным цветом мякоти неосторожно проплыла в досягаемости моей руки.
А я своего не упустил.
Рыбина, правда, соскочила с клинка (никак для загарпунивания не предназначенного). Но она уже была убита, потому я её быстро догнал вплавь и уже вместе с рыбиной, под удивление Алтынай, выбрался на берег.
