— Расскажи?! — загорается Алтынай.
— Шутишь? — отодвигаюсь назад. — Это два дня рассказывать! Если не три! Да и не помню я этого жыра, оно там всё вообще на фарси. А я фарси не знаю. Только пушту…
— Может, хоть примерно что-то вспомнишь? — продолжает волноваться Алтынай, для которой, видимо, в силу этноса и происхождения любой эпос — как для моего современника там премьера блокбастера от культового режиссёра с секс-символами и звёздами первой величины в главных ролях.
— Ну, там книга об их персидских царях, кажется. — Добросовестно начинаю вспоминать. — Делится на три части: мифологическая, героическая и историческая. Знаешь, не буду пересказывать: просто не помню. Вернее, мало что помню, но вот сильно запомнилось, что сам Фирдоуси постоянно переживает из-за того, что Туран с Ираном воюют. Веками, постоянно. И воюют не потому, что народы друг друга ненавидят. А потому, что правителям это выгодно. И он вроде как между строк искренне желает, чтоб на землях по границе между Ираном и Тураном никогда между собой не воевали только из-за разницы народов. Что-то типа мысли «Нет плохих народов; бывают плохие люди».
— Хорошая мысль, — снова хмурится Алтынай. — Только фарси, пашто и прочие из этого племени сам же видишь, какие люди… Верить-то им нельзя. Фирдоуси, может быть, был и не плохим человеком. Если действительно так думал. Но не мог же он про свой народ правду писать? Его бы тогда свои камнями забили. — В этом месте Алтынай хихикает в кулак, видимо, представляя себе какую-то сцену. — С фарси ж дело иметь нельзя, вон и по пашто это видно…
Не нахожу, что сказать по национальному вопросу в данном случае, поскольку навскидку крыть действительно нечем.
А изобретать сложные аргументы и их вариации на тему этно-психологии, традиционных конфликтов между номадами и оседлыми земледельцами, мне кажется, сейчас будет лишним.
Тем более спохватываюсь, что пашто — тоже кочевники. И той же веры.
И именно сегодня имел место действительно национальный вопрос, из разряда: «Умри ты сегодня, а я завтра».
__________
Примечание:
Қазақстан
Один из легендарных вариантов перевода названия — Земля Свободных Людей:-)
— Сестра, а можно я тебе сейчас какое-то время позадаю смешные детские вопросы? — напившись кумыса, объевшись лепёшками, чувствую себя почти счастливым. Устраиваясь поудобнее напротив Алтынай на белой кошме.
Кстати, в самом кумысе присутствует едва уловимый, почти не заметный для меня, но след алкоголя: что-то около пары градусов. Слабее пива намного, но, как и всякий алкоголь в крайне умеренных количествах, выступает в роли лекарства и тонизирующего средства.
