Оказалось, что пекарня По работает теперь до восьми, и Искин еще не припозднился. Сам По, внушительных габаритов пожилой азиат, стоял за прилавком, кланяясь и улыбаясь каждому посетителю. Как-то Лем вылечил ему радикулит, сказав, что владеет навыками акупунктуры и лечением прикосновениями ладоней — рейки. Ему удалось уговорить недоверчивого владельца пекарни на сеанс в задней комнате.
— Ты не можешь знать чженьцю, — ворчал По, с раздражением высвобождая плечи от халата. — Такому здесь не учат.
— Не учат, — соглашался Искин.
— Ты — гвайло, — сердито фыркал По, ложась животом на широкую скамью. — Я не знаю, почему уступаю тебе.
Спина у него была в пятнышках папиллом.
— Не шевелитесь, — сказал Искин.
Он действительно прикладывал ладони, мял кожу, мощную жировую прослойку, добираясь до позвонков По, но основную работу, конечно, сделали его крошки-юниты. Проникли, нашли защемление, убрали мешающий нарост. Искин видел позвонки пекаря их странным, красно-фиолетовым зрением, они спрашивали его совета, и ему приходилось лишь соглашаться: «Да, да, если вам кажется это неправильным».
После сеанса По садился с обычным для него кряхтением, но, сев, качнулся, наклонился влево, наклонился вперед.
— Не болит, — сказал он удивленно, повернув голову к Искину.
Тот показал ладони.
— Рейки.
— Но не чженьцю.
— Нет.
По наклонился вправо.
— А то. Я бы почувствовал.
С той поры любая выпечка стоила Искину половину цены.
В пекарне из десяти столиков занято было всего три. Крутились вентиляторы, перемешивая теплый и вкусный воздух, шелестели ленточки с иероглифами, подвешенные над каждым столом, за спиной По дышали паром горки лепешек и пирожков пян-се, на прилавке за стеклом томились на широких подносах лапша и мясные бао-цзы.
— Лем!
По приветствовал Искина поклоном. Искин поклонился в ответ.
— Господин По.
— Какой я тебе господин! — замахал руками пекарь, и было решительно не понятно, как длинные и просторные рукава его рубашки умудряются не раскидать весь сдобный товар на пол. — В лучшем случае, дядюшка.
— Хорошо, дядюшка По, я пришел не просто так. Я пришел за пирогом.
По улыбнулся.
— Я знал, что ты заглянешь.
— Откуда?
— Я видел тебя утром. С дочерью.
Искин смутился.
— Это не моя дочь.
Пекарь рассмеялся.
— Какая разница, Лем! Я подумал: если доктор ходит с девушкой, это значит, что к вечеру они будут голодны.
— Я…
— Нет-нет, — сказал По, ныряя под прилавок, — причина здесь совершенно не важна, и я не хочу ее знать. Я говорю о том, что завоевать расположение девушки может только одно. Мой мясной пирог.
