— Вы все еще там, в прошлом, — качнул головой на аллею он. — А смотреть надо в будущее.
Из арки навстречу им вынырнула парочка — светловолосый парень, темноволосая девушка. Парень был в полувоенном комбинезоне. Мессер посторонился.
— В газетах ничего нет, — сказал Искин, чуть ли не оправдываясь.
Слова о войне его ошеломили, в глазах прыгали мушки.
— Пока нет, — поправил Мессер. — Потом, знаете, многие в нашем правительстве симпатизируют Фольдланду. Кое-кто вообще считает, что только в связке с Фольдландом у нашей страны есть шанс не отстать в развитии от остальной Европы и Американских Штатов. Не говоря уже о Красном Союзе. Возродим древний Асфольд! Не слышали?
— Нет, — сказал Искин.
— Вот видите, — Мессер стукнул ногтем по железным, закрывающим проезд под арку воротцам. — Вы многого не слышали. Война будет, — уверенно сказал он. — Через два или три года. И газеты об этом еще обязательно напишут, не сомневайтесь. Правда, сначала она, наверное, покажется несерьезной, подумаешь, падет Данск.
— Данск?
— Самое вероятное.
— А мы?
— Мы, пожалуй, присоединимся еще раньше.
Искин почувствовал, как у него что-то сдвинулось в груди, защемило сердце.
— Юнит-заражение? — прошептал он.
— Вряд ли, — Мессер дернул щекой. — Все произойдет осознанно и с одобрения большинства. Не как с вашими юнитами. Кулуарно все уже обговорено. Федеральный совет и две трети бундесрата ждут только представления нашего сомневающегося во всем Шульвига. Канцлер очень осторожен и взвешивает варианты.
— А народ?
— Поддержит!
— И вы мне вот так это…
Мессер улыбнулся.
— Мы же договорились об обмене информацией, нет? Тем более, что я не выдаю никакой тайны. В любой газете от социалистов каждая вторая статья посвящена грядущему объединению, там даже уже примерные сроки указаны.
— А карантин? А Европа?
— Все меняется, господин Искин. Карантин снимут. Подпишут декларацию о запрещении юнит-технологий. Снимут ряд ограничений.
— Ничего не понимаю, — растерялся Искин. — С кем же тогда будет война?
— А с Европой и будет, — сказал Мессер. — Сначала Данск, затем, наверное, Богемия, Трасильвания и Балканы.
— И Франкония?
— Конечно.
Искин задумался, мотнул головой.
— Но если объединение — дело почти решенное, совершенно незачем инфицировать будущих союзников.
— Вот!
За воротцами мелькнул человек, и Мессер предусмотрительно приоткрыл для него створку. Мужчина в костюме, вздрогнув, сухо улыбнулся, поблагодарил его и двинулся к аллее. Метров десять он шел, неестественно прямо выдерживая спину, словно ожидал, что сзади раздастся выстрел. Возможно, подумал Искин, мы выглядим, как два гангстера.
