— А что вы можете — мне? — спросил Искин.
В серых глазах собеседника мелькнуло удовлетворение.
— Легализацию, окончательную, — сказал Мессер. — Гражданство. Вам разве это не интересно? Документы, с которыми вы сможете уехать на юг Европы или в Америку. Подальше от Фольланда и от нас.
Искин помолчал, глядя на каплю черничного варенья на кромке блюдца.
— Я мало что помню.
— Не важно. Разрешите?
Мессер достал диктофон с миниатюрной кассетой. Искин пожал плечами. Возражать смысла не было. Диктофон лег между ними на стол. Мессер нажал кнопку, закрутились видимые через стекло крохотные катушки.
— Так что вы делали в Киле? — спросил он.
— Был подопытным, — сказал Искин.
— В лаборатории А или лаборатории Б?
— В Киле не было деления на лаборатории.
— Конечно, — кивнул Мессер. — Простите, небольшая проверка. Хотел убедиться. Насколько я знаю, там были испытательные зоны.
— Испытательные зоны были на самой фабрике, а мы занимали отдельный корпус, связанный с фабрикой подземным коридором, палаты с первой по двадцать вторую. Кинбауэр называл нас «Arbeitsgruppe».
— «Arbeitsgruppe»… То есть, вы напрямую работали с Кинбауэром?
Искин накрыл блюдце сдернутой с шеи салфеткой.
— Я вижу, вы хотите выставить меня пособником, — он посмотрел на мужчину напротив. — Мы не работали с Кинбауэром, Кинбауэр работал с нами. Как с расходным материалом. Это не добровольное сотрудничество. Так, извините, можно договориться до того, что преступник и его жертва совместно работали над убийством.
— Возможно, я был не совсем корректен, — сказал Мессер, сложив лицо в мимолетную гримасу. — Прошу прощения, если мои слова вас задели. Мы ищем тех, кто был хотя бы частично в курсе работ доктора Кинбауэра.
— Никто, — сказал Искин.
— Категоричное утверждение. У него не было учеников?
— Нет. Было четыре помощника и восемь санитаров. Но санитары не работали с аппаратурой, они присматривали за нами.
— Хорошо, а эти помощники?
Диктофон чуть слышно шелестел пленкой.
— Я знал их только по именам, — сказал Искин. — Ральф, Марк, Вальтер и Эрих.
— Ни фамилий, ни отличительных примет их вы не знаете?
— Нет.
— То есть, просто Ральф, Марк, Вальтер и Эрих?
— Ральф был рыжий, а Эрих косил на левый глаз. Это вам как-то поможет?
Мессер поджал губы.
— Не знаю. Но нам пригодились бы любые мелочи.
— Собственно, шесть лет назад я все рассказал вашим коллегам и вряд ли смогу припомнить что-то еще. Наоборот, мне бы хотелось забыть все, что связано с Киле и Шмиц-Эрхаузеном. Это не слишком светлые страницы моей жизни. И ваши коллеги, кстати, обещали, что больше меня не потревожат.
