Тристан кивнул.
— Совет говорит, ты должен был следовать протоколу и вызвать одну из групп из Хьюстона или Атланты, как только вы установили местоположение гнезда.
— Мы могли так сделать, но тогда бы мы слишком запоздали, чтобы спасти этих двух человеческих подростков. А спасение жизней — наша первоочередная задача, не так ли?
— Так, — он пальцами отбивал ритм на подлокотнике кресла. — Я уполномочен тебе сообщить, что ты слишком ценен, чтобы неоправданно рисковать своей жизнью. И что ты должен следовать регламенту в следующий раз, когда окажешься в подобной ситуации.
— Принято.
— Теперь, когда мы прояснили этот нюанс, — он улыбнулся и подался вперёд, положив локти на колени. — Как Новый Орлеан?
— Суетливый. Мы помогли Денису с нашествием бесов-миног и провели облаву на производственный процесс гулака, который разводил базератов. Им не помешало бы иметь чуть больше народу.
— Я донесу это до Совета.
— Хорошо, — я понял, что Денис получит ещё одну группу в своё распоряжение уже к концу недели.
Тристан, потешаясь, посмотрел на меня.
— Разумеется, эта поездка не была одной сплошной работой без развлечений. В конце концов, это же Новый Орлеан.
Я пожал плечами.
— Мы ели, пили, слушали хорошую музыку. Крису довелось познакомиться с местными немного лучше.
Мы оба рассмеялись, поскольку знали, как сильного его племянник любил знакомиться с местными. Крис хорошо относился к женщинам, и он никогда не давал никаких обещаний, которые не мог сдержать. Он оставил чреду тоскующих сердец от Атлантики до Тихого океана.
— Я слышал Вивиан там уже две недели. Ты видел её?
— Да. Мы провели некоторое время, наверстывая упущенное. Было здорово снова увидеть её.
Он тепло улыбнулся. Было всего несколько людей кто знал Вив и не любил её.
— Почему ты не задержался ещё на пару дней с ней? У тебя же не было необходимости торопиться сюда.
Я вскинул бровь, посмотрев на него.
— Осторожно. Ты невероятно близок к тому, чтобы походить на мою маму.
У моей мамы было две миссии в жизни: защищать человечество и видеть меня счастливо остепенившимся. После почти двух сотен лет можно было подумать, что она должна была бы уже бросить вторую затею.
— Ирина хочет, чтобы её сын был счастлив. Это то, что каждый родитель желает своему ребёнку.
В глазах Тристана промелькнула печаль, и я понял, что он подумал о Мадлен. Прошло уже более пятидесяти лет, как она покинула дом, но она никогда не покидала мысли своего отца.
— Я счастлив, — пробурчал я.
