— Я не напрашиваюсь на комплименты, — он прищурил глаза, посмотрев на меня. — Ты надоедливый маленький имп. Не удивительно, что ты пришла сюда, вместо того, чтобы быть с другими детишками. Они, вероятно, терпеть не могут твоего общества.
Я встала, по горло насытившись его грубостью и оскорблениями.
— Послушай меня, Лестат, ты тоже не само очарование.
— Лестат? — его глаза широко распахнулись, и он подскочил в кресле, с жаром заговорив: — Ты только что сравнила меня с вампиром — выдуманным вампиром?
Не знаю, что заставило меня назвать его так, но забрать слова обратно уже было невозможно.
— Ты назвал меня надоедливым импом.
— Потому что ты надоедлива.
— Да и с тобой рядом находиться не так уж и весело.
Он то открывал, то закрывал рот, как рыба на суше.
— Ты вызывающая раздражение личность, и я не привык, когда люди разговаривают со мной подобным образом.
Он встал и выпрямился в полный рост, прозвучав как во всех отношениях высокомерный лорд. Насколько мне было понятно, он таковым и был, но это не давало ему права относиться к людям как к дерьму.
— Если тебе не нравится, как я разговариваю, тогда не говори со мной. Ты читаешь свою книгу, я читаю свою.
— Теперь я не могу читать. Ты всё испортила.
Боже правый, этот парень и святого достанет.
— Тогда уходи, если не хочешь читать.
Он выглядел так, словно собирался топнуть ботинком как маленький мальчишка.
— Я пришёл сюда первым.
Я испустила тягостный вздох. Мужчина был грубым и выводил меня из себя, а мне вовсе не хотелось обострять ситуацию.
— Ладно. Я уйду. Доброй ночи.
— Ты появилась здесь и разрушила мой вечер, а теперь уходишь?
Это что, разочарование в его голосе? Хоть убей, я не могла понять этого парня.
— Да, — я остановилась у двери и сморщила нос в его адрес. — Что-то тут пахнет очень старым и заплесневелым. Может быть, комната просто нуждается в хорошей уборке.
Отвернувшись, я вышла из библиотеки до того, как он смог увидеть довольную улыбку на моём лице.
* * *
Я почти не обращала внимания на своё окружение, когда вошла в главное здание, возвращаясь из зверинца. Я всё ещё не могла поверить, что церберы были здесь, и я понятия не имела что буду с ними делать. Они были огромными тварями и грозно рычали всякий раз, когда кто-то иной, кроме меня, подходил к их вольеру. Я не могла оставить их навечно взаперти, но Сахир боялся — и, возможно, совершенно оправданно — что они причинят кому-то вред, если их выпустить. Их благосостояние и благополучие теперь были моей ответственностью, и это не давало мне покоя. Я была полна решимости проводить столь много времени, сколько потребуется для их тренировки и сделать их безопасными для окружавших их людей.
